Орёл изначальный

Посад некогда также был укреплен острожной стеной, и от его укреплений еще сохранились ров и вал. Колтовский приказал чертежнику начертить на чертеж и посад, составил смету на восстановление его укреплений и, подклея челобитную служилых под свою отписку,* распорядился отослать в Москву чертеж и сметы как для строительства Малого острожка, так и для примыкавшего к нему острога (15). Теперь оставалось только дождаться утверждения боярской думой решения Колтовского и получить царский указ о начале строительства на намеченном им месте и по его чертежу.

-

*Голландец Ян Вердус по поводу русского делопроизводства того времени писал следующее ( 1596 г .): «Думаю, что во всем мире не тратится столько бумаги, сколько здесь, потому что русские никогда не пишут с двух сторон, а только с одной стороны. И к тому же они никогда не пишут за столом или на чем-нибудь еще, но исключительно на коленях и ничего не подкладывают под бумагу. Они никогда не режут бумагу в ширину, как это делаем мы, а только разрывают ее в длину, и когда этот кусок бумаги исписывают до конца, то подклеивают к нему еще кусок, так что получается свиток длиной в 10, 20, 30 саженей».

-

Наконец в начале ноября из Москвы был прислан указ о строительстве. Отписка и чертеж Колтовского были рассмотрены в Москве довольно оперативно, всего за два дня, и уже шестого числа указ вместе с орлянином сыном боярским Иваном Каменевым был отослан на Орел. Рассматривавших чертеж и роспись бояр, среди которых несомненно были люди, разбиравшиеся в ратном деле, не могло не насторожить то, что прямо напротив крепости на расстоянии пушечного выстрела высилась гора, но они не могли игнорировать челобитные орловцев, просивших построить город на прежнем месте, и мнение поддерживавшего их воеводы. Справедливо рассудив, что на месте виднее, бояре дали «добро» решению Колтовского. Это нашло свое отражение в строчках указа: «…и по нашему (царскому) указу бояре наши тово чертежу смотрели и приговорили на прежней городовой осыпи* против чертежу поставит город» (16).

-

*«Городовая осыпь» - крепостной вал.

-

Прежнее острожное место меж рек Оки и Орла, где хотели поселиться служилые люди, разрешили заселить и также обнести стеной. В указе Колтовскому попеняли на то, что на чертеже, хоть и была нарисована Ямская гора, но не было указано расстояние от нее до крепости. Возможно, это было сделано чертежником с подсказки Колтовского, поскольку, укажи он расстояние до Ямской горы, буквально нависавшей над городом, решение воеводы было бы отклонено. Он ведь и так фактически игнорировал ту часть привезенного с собой еще из Москвы наказа» в которой говорилось: «…и которые горы подошли блиско к орловскому к старому городищу, и ему горы измерить ж и каковы те горы мерою, и далеко ль от города которая гора будет, и в приход воинских людей от тех гор городу в нем людем какова дурна не будет ли, и в город с тех гор не будет ли видет, и за теми горами в приход воинским людем стояти нелзе ли, и из города из наряду по них стрелят мочно ли, и укрытца им за теми горами нелзе ли…» (17). Между тем, не требовалось быть большим стратегом, чтобы не заметить, что с высоты Ямской и Егорьевской гор территория крепости хорошо просматривается, а установленные на них осадные батареи могут причинить очень большое «дурно» лежащему в низине городу. Онисим Михайлов в своем труде «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки», законченном в 1621 году, - первом русском военном сочинении, заключавшем в себе основы военного дела, артиллерии, тактики и фортификации, писал, что при закладке города или крепости следует посмотреть, нет ли близко места будущего строительства гор или холмов, или курганов высоких, или «иннова высокова места» и предупреждал, «чтоб выше города вершины ни которые не было». А если есть поблизости гора, то следовало осмотреть, нельзя ли с нее через крепостную стену поражать защитников, стоящих у зубцов и бойниц противоположной стены (18).