Орион

Вот,  например,  поэма  «Кран».  Гигантских,  глобальных  разме­ров  кран,  который  строился  годами,  даже  веками  как  олицетво­рение  рабочей  мощи,  творческих  свершений  человечества.  Нет таких  препятствий,  нет  таких  тяжестей,  которые  были  бы  не  по плечу  этому  исполину.  Кран  начал  с  малого,  с  домиков,  потом перенес  железнодорожный виадук  и  водонапорные  башни,  поднял со  дна  моря  затонувший  корабль.  Кран  все  время  растет,  ста­новится  сильнее  и  сильнее,  он  уже  затевает  неслыханные  дела: «В  Азии  транспортным  постройкам  помешали  Гималаи...  Никто и  не  подумал  о  туннелях:  краном  приподняли  весь  горный  кряж и  низвергли  его  в  индийские  болота».  Но  и  этого  мало.  Новая дерзновенная мысль возникает у лихих  «такелажников»:  они хотят сдвинуть  с  места  самое  Землю!  Зачем?  А  вот  зачем:  «Эй,  вы, тихие потребители жизни!  Разве вы не видите,  как  неудобно поса­жена  Земля,  как  неловко  сидит  она  на  орбите?  Мы  сделаем  ее безбоязненно-гордой, дадим уверенность,  пропитаем  новой  волей». Здесь  Гастев,  в  сущности,  предвосхитил  главную  тему  будущей советской фантастики, ее пафос,  пафос решительной,  революцион­ной  переделки,  пафос  создания  нового  мира.

Весьма  современно  звучит  и  гастевский  «Экспресс».  Поэт  со­вершает  путешествие  по  преображенной  Сибири  в  чудо-поезде, восхищаясь  великими  делами,  стройками,  заводами,  научными учреждениями,  которые  проносятся  за  окнами  его  безостано­вочного  состава.  Он  называет  вымышленные  и  существующие города  —  Иркутск, Красноярск, Якутск, он переименовывает Новониколаевск  в  Сталь-Город,  не  зная  еще,  что  он  будет  называться Новосибирском...

Некоторые  совпадения  с  сегодняшним  днем  Сибири  порази­тельны,  не  будем  забывать,  что  все  это  писалось  до  революции: «...Экспресс  мчится  по  залитым  солнцем  пашням,  где  все  лето бороздят  и  ровняют  поля  стальные  чудовища-машины»,  «только что закончен постройкой сибирский музей, ставший целым ученым городом.  Университет  стоит  рядом  с  музеем,  кажется  маленькой будочкой,  но он  уже  известен  всему  миру  своими  открытиями...», «Все...  сопки  давно  одеты  стальными  асбестовыми  кожухами, дар  земли  собирается,  немедленно  трансформируется  и  перево­дится  в  энергию...».

И залежи угля на дне океана, и хрустальные дворцы  из морско­го  янтаря,  и  туннель  из  Азии  в  Америку,  и  стремление  согнать снега  с  полюса,  изменить  направление  теплых  течений,  смягчить весь  арктический  климат —  А.  Гастев  заглянул  даже  дальше сегодняшнего  дня.  Но  дело,  конечно,  не  в  конкретной  осущест­вимости  его  проектов;  «Экспресс»  —  вовсе  не  научно-техническое предвидение,  а  гимн  социальным  переменам.

Конечно, в этой поэме нет и еще не могло быть привычных  нам обозначений  социалистической  системы  хозяйства,  там  идет  речь о  синдикатах  и  трестах,  но  главное  ухвачено  верно.

Своими  глобально-космическими  образами  поэмы  А.  Гастева напоминают  некоторые  творения  Маяковского  первых  лет  рево­люции,  такие,  как  «150 000 000»  или  «Мистерия-буфф».  И  дейст­вительно,  чувства,  которыми  были  охвачены  оба  поэта,  едины, недаром  они  относились  друг  к  другу  с  большой  симпатией...

2

Календарно  первой  фантастической  книгой,  вышедшей  при Советской  власти,  был  роман  Н.  Комарова  «Холодный  город»

(1918).  Это,  конечно,  еще  не  советская  фантастика,  но  и  не совсем  случайный  опус —  «Холодный  город»  выдержал  три  изда­ния.  Действие  его  развертывалось  в  XXII  веке.  По  непонятным причинам  повысилась  температура  Солнца  и  возрос  подземный жар,  на  Земле  воцарилась  жгучая  жара,  непреходящая  засуха. Для спасения  страждущих  американский  инженер  Том  Хад пред­лагает построить Колтон —  «Холодный город», исполинское соору­жение  на  десять  миллионов  человек,  где  мощные  холодильные установки  (слова  «кондиционер»  еще  не  знали)  будут  поддержи­вать  приемлемую  для  организма  температуру.  Как  и  положено в  капиталистическом  мире,  проект  вызывает  строительный  и  фи­нансовый  ажиотаж...