Полное исключение из демократического процесса проявляется даже там, где и не ожидаешь, – в АдГ. Мало того что АдГ основана на Западе и была партией западногерманских профессоров, ее руководящая верхушка, за исключением Тино Хрупаллы, всецело состоит из западных немцев, пусть некоторые из этих известных политиков и перебрались на Восток. «АдГ – вовсе не восточно-немецкий продукт, – пишет Клаус Вольфрам, – а целиком и полностью западногерманское создание. Оно олицетворяет раздел между мелкой и крупной буржуазией»[142]
. Все они пришли и приходят с Запада: Бернд Люке, Александр Гауланд, Йорг Мойтен, Алиса Вайдель, Беатрикс фон Шторх, Андреас Кальбиц, Готфрид Курио, Бьорн Хёке, которого официально и публично называют «фашистом», и, разумеется, идейный вождь правых Гётц Кубичек, тоже родом с Запада, а точнее, что особенно пикантно и не случайно, из Равенсбурга, немецкого юго-запада, этого своего рода эльдорадо для теоретиков заговора. Даже известный политик СвДП Томас Кеммерих, печально знаменитый своим краткосрочным премьерством в Тюрингии, поддержанным АдГ, родом из Аахена, самого западного Запада. Как видите, вопрос происхождения можно и перенаправить. Тем не менее АдГ воспринимают преимущественно как партию Востока, и вследствие этого ее репутация изрядно подмочена. Безусловно, то, что АдГ сталаРаз в четыре-пять лет, когда Восток на демократических выборах получает-таки возможность участвовать в принятии решений, СМИ и политические элиты поднимают вой. Если до этого Восток интересовал их не более чем обратная сторона Луны, то во время выборов
Самое время подробнее поговорить о СМИ. Без разделения властей и, в частности, без четвертой власти – свободы прессы, – без ежедневного подтверждения своей жизнеспособности демократия давно бы погибла. Публичность и свобода печати – Кант называет это принципом «гласности» – суть условия справедливости. При этом они не должны пользоваться данной им властью со злым умыслом, тенденциозно. К сожалению, именно это случается сплошь и рядом в ориентированном на Запад медиадискурсе о Востоке. Нынешняя публичная сфера неполноценна, потому что Восток в ней выступает лишь объектом высказываний, а не субъектом.