Орлята Великой Отечественной…

"Мал, да удал" — гласит народная мудрость. И Юрий был именно таким: оправдывал возлагавшиеся на него надежды, хорошо справлялся со многими обязанностями, в том числе с несением сигнальной вахты, с прокладкой курса, ведением метеорологических наблюдений (школа юнг выпускала грамотных специалистов, знания у которых были глубже и шире, нежели у обычных кадровых матросов). Однажды Татарников даже взялся за непосильную для него, "малогабаритного", работу — стал грузить на корабль по авралу перед выходом для высадки десанта ящики со снарядами — по четыре 85-миллиметровых в каждом. Но за такое сверхусердие и сам получил нагоняй от командира корабля, и боцману за недогляд тоже досталось…

Много ярких эпизодов на памяти Юрия Владимировича. Но, пожалуй, особенно запомнилось именно начало службы на боевом корабле.

А ведь был он не только на Севере. После освобождения берегов Онежского озера надобность в военных кораблях в этом районе отпала, и флотилия была расформирована; "Московский комсомолец" перевели на Каспийскую флотилию. А до того Татарников участвовал в десантных и других боевых действиях, в освобождении Петрозаводска…

Он и в дальнейшем проявил боевой задор, настойчивость в достижении цели и настоящее мужество. Не из легких была служба на Каспии — каждый знакомый с этим морем знает, сколь часты и свирепы здесь штормы. Не раз в них попадал и "Московский комсомолец". С его борта смывало кранцы первых выстрелов, на нем срывало со стопоров якорь и кормовую пушку, случались безвыходные, казалось бы, положения… Легко ли было юному рулевому, самостоятельно несущему ходовую вахту? Но все же это была относительно мирная служба, а на западе шли ожесточенные бои с обреченным, загнанным, но тем сильнее огрызающимся фашистским зверем. И Юрий добился перевода на Дунайскую флотилию — моряк всегда остается моряком! Назначен он был рулевым-сигнальщиком на тральщик КТЩ-700. И снова бои — за Будапешт, по освобождению Чехословакии, Венская операция… Тральщики бригады занимались очисткой фарватера от мин, проводкой кораблей по Дунаю к районам боевых действий, высадкой десантов… Почти без отдыха, денно и нощно, то и дело рискуя подорваться на весьма хитро расставленных противником минах, трудились те, кого принято называть пахарями моря. Фашисты поставили восемнадцатиимпульсные магнитно-акустические мины, поэтому каждый участок Дуная приходилось обрабатывать не менее восемнадцати раз! Напряжение было велико, ибо не хватало и тральщиков, и средств траления. Наши дунайцы экспериментировали, выдумывали, дерзали. И рисковали, конечно…

Вена была освобождена 13 апреля 1945 года — как раз в пору паводка на Дунае. Бурные воды скрыли множество затонувших кораблей и других препятствий. Гидрографическое ограждение реки было снято или разрушено немцами, лоцманские карты отсутствовали, и катера ходили, в сущности, вслепую. В разгар боев на Дунае зачастую приходилось лавировать между трупами, которые река несла к своему низовью…

Дважды Татарников оказывался за бортом катера — и это были не просто холодные ванны, а смертельная опасность, из которой он чудом оба раза выходил живым…

Закончилась война, но и после нашей Великой Победы тральщики оставались в боевом строю, продолжая траление и обеспечивая безопасность плавания судов пароходств придунайских стран и Советского Дунайского пароходства. Юрий, знавший, как уже говорилось, штурманское дело, к этому времени стал командиром КТЩ-699. Назначение по-настоящему обеспокоило и даже напугало его: ведь по возрасту он был самым молодым не только на тральщике, а и во всей бригаде. Но добрые слова, сказанные командиром отряда, его помощь придали юноше уверенность в своих силах, сделали из него волевого и грамотного руководителя военного коллектива, пусть и совсем небольшого.

И вот тут-то произошла незабываемая встреча с капитан-лейтенантом Кравченко, бывшим командиром роты школы юнг, который теперь, как выяснилось, командовал бронекатером на Дунае. Встретились недавние северяне за Братиславой, на Мораве. Радости не было предела. Но… и субординацию соблюдать нужно! Татарников представился:

— Командир КТЩ-699…

— Не один ли вы из тех пацанов, которыми я командовал на Соловках? — поинтересовался Кравченко.

— Так точно, товарищ капитан-лейтенант!

И пошел разговор о службе, об участии в боях, об общих знакомых. А когда прощались, Кравченко сказал окружившим их морякам:

— Вот, полюбуйтесь на этого хлопца. Два года тому назад он, как и другие юнги, мальчишкой был, моим учеником. А сегодня — командир катерного тральщика. Одним словом, нынче я командир, и он командир. Ну что ж, еще раз от души поздравляю вас, юнга. И желаю всего самого, самого хорошего, товарищ командир! Так держать!

На этом можно и закончить рассказ о боевом пути паренька с Урала, юнги с Соловецких островов Юры Татарникова. Конечно, этот рассказ очень краткий и далеко не полный. Но тот, кому доведется услышать самого Юрия Владимировича, узнает намного больше, познакомится с массой подробностей.