Орлиное гнездо (СИ)

Сейчас к нему придет брат, как младший по положению – к старшему. Штефан еще в пути уведомил его, куда направляется; где бы ни был Адриан во время чумы, теперь он вернулся в Эдирне, тоже ища защиты у султана. Что ж, пусть Господь даст им обоим такую защиту, какой они заслуживают.

Штефан закрыл глаза, посидел несколько мгновений – а потом хлопнул в ладоши. Этого короткого резкого звука оказалось достаточно, чтобы явился слуга. Он распростерся ниц.

Византийский принц неприятно улыбнулся. Приказал, чтобы принесли шербет, жареного мяса и хлебцев – и побольше: он не знал, ужинал ли уже Адриан. Голодный желудок будит врага даже в друге.

Абдулкарим появился на пороге: Абдулмунсиф встал брату навстречу. Они безмолвно склонили головы и раскинули руки, как для объятия, - но не обнялись. Постояв так несколько мгновений, Штефан поднял голову и внимательно посмотрел на старшего брата.

Адриан немного располнел, стал шире в плечах, но в уголках голубых глаз обозначились морщины. Однако рыжие кудри, усы и бородка оставались яркими, как прежде, без единого седого волоса: и даже стали еще ярче. Штефан едва заметно поморщился.

Он указал брату на подушки, и тот прошел вглубь комнаты и сел, около низкого столика, на котором было расставлено угощение.

- Поешь, ты, должно быть, голоден, - пригласил Штефан.

- Если ты не возражаешь, брат, - сказал Адриан. Он улыбнулся, очень похоже на младшего, словно бы извиняясь, - и набросился на еду. Ага ел с почти пугающей жадностью, пока не опустошил стол; потом спохватился и указал Штефану на остатки.

- Пусть принесут еще!

Штефан качнул головой.

- Я не голоден, - улыбаясь, ответил он.

Братья долго смотрели друг на друга: красивые, статные, очень похожие - и далекие друг от друга, как обитатель неба от обитателя ада. Но кто из них был кто?

- Я очень рад видеть тебя живым и здоровым, - наконец сказал Адриан.

- Милостью Господа, - ответил Штефан. Он склонил голову. – Признаться, я до сих пор дивлюсь нашему спасению. Мы плыли подобно аргонавтам, между погибельными чудовищами…

- И колдунья с вами, - усмехнулся Адриан.

Что-то изменилось, словно бы остыло между братьями после этих слов.

- А как у меня дома? – спросил Штефан после долгого молчания.

- Все хорошо. Женщины здоровы и довольны, - сказал Адриан, улыбаясь и пристально глядя на младшего. – Я ведь знал, что ты прежде всего спросишь, как поживают женщины твоего дома.

- А твои? – спросил Штефан.

Адриан пожал плечами; он сделался холодным.

- Полагаю, ты позвал меня не затем, чтобы болтать о моих женах?

Штефан взглянул налево, потом направо – а потом выразительно сложил руки на груди. Адриан кивнул.

- Хорошо, - сказал он. – Пойдем в сад.

Они безмолвно поднялись и покинули комнату. У дверей и дверок, выходивших в коридоры, братья замечали стражников, но те только лениво поворачивали головы им вслед. Какие бы придворные бездельники ни бродили по дворцу, никакая опасность не проникнет к священной особе султана!

В саду, однако, было пусто. Когда Штефан и Адриан миновали стражников, стерегущих вход во дворец, они оказались вдвоем: погода стояла холодная, неприветливая. И можно было не опасаться шпионов – они вышли на открытое место.

Штефан заговорил по-валашски.

- Я знаю, что нашему повелителю уже давно известно, какое бедствие постигло Стамбул.

Он пристально взглянул на брата.

- Но теперь я оказался не у дел. Я приехал, дабы получить новое назначение.

- А великий султан, конечно, найдет применение твоим бесчисленным дарованиям, - улыбаясь, проговорил Адриан. – В этом и сомнения быть не может!

Глаза Штефана сверкнули; но он сдержался.

- Да, так и будет, брат.

Адриан положил ему руку на плечо.

- А почему бы тебе не вернуться в Стамбул градоначальником? Султан охотно сделает тебя визирем и главою великого города, дорогой брат, после участи, постигшей его прежнего наместника!

Штефан сбросил его руку.

- Как низко ты ведешь себя!

Он говорил с отвращением только к теперешней минуте.

Адриан, однако, не смеялся.

- Я серьезен, - сказал он. – Если всемогущий Господь охранил тебя от смерти, быть может, это новый знак твоей избранности? Быть может, Аллах желает, чтобы ты принял власть над Константинополем… и творил там нашу правду и наш закон? – понизив голос, прибавил он, склонившись к младшему брату. – Подумай сам: Стамбул не так велик… все, кому было предназначено умереть, уже унесены чумой. А ты всегда мечтал о такой власти.

Штефан долго смотрел на брата: лицо его не менялось.

- У тебя два сердца, Адриан, - наконец проговорил он. – Одно для султана, другое для меня и моих братьев… и оба твои сердца служат только тебе самому.

Адриан брезгливо взглянул на пашу.

- А разве ты сам не такой же лицемер? - спросил он. – Если ты теперь возьмешься это отрицать, ты станешь еще худшим лицемером, чем был!

Штефан придвинулся к старшему брату и схватил его за плечи; тот даже откинул голову от неожиданности. Штефан впился в Адриана взглядом.

- Я такой – но я не такой! – страшным шепотом произнес младший. – И ты это понимаешь очень хорошо!..

Адриан усмехнулся.