Орлица Кавказа (Книга 1)

- Разумеется, ваше высокоблагородие,- поспешил сказать чиновник, склонив голову с редеющими жидкими волосами, разделенными пробором посредине.

- Дело, братец, важное и секретное! - полковник повысил голос.- Пакет надо вручить лично генерал-губернатору.

- Слушаюсь, ваше высокоблагородие,- вытянулся в струнку делопроизводитель. И, помешкав, робко спросил: - Как быть, если окажется, что его превосходительство в отъезде, в Тифлисе?

- Ну, так пусть в Тифлис и отправят...

- Так точно, господин полковник! - подобострастно подхватил чиновник.

- К тебе что, капитан подходил? - вдруг, сам не зная почему, спросил у него Белобородое. Батькин смутился.

- Точно, ваше превосходительство, подходил. Смущал речами разными. Но поверьте, что я служил и доныне готов служить вам верой и правдой!

- Ну-ну... Так отправьте пакет! Нарочным! И чтобы вручили - лично!

- Слушаюсь! - делопроизводитель щелкнул каблуками и склонился перед полковником, стоявшим за массивным бюро, над которым висел портрет его императорского величества, неусыпно наблюдавшего за всем происходящим.

Глава семнадцатая

Аллахверди, еле отделавшийся от казачьего офицера, продираясь сквозь заросли, кустарник, наконец-таки добрался до села Каравинч и направился к дому кузнеца Томаса. Хозяин сразу заметил, что он удручен.

- Как дела, кум?

- Худо, Томас.

- Что случилось? - всполошился кузнец.- Или... Хаджар в Сибирь отправили?

Аллахверди перевел дух.

- Да нет... пока она в каземате... Лейсан сказал...

- Что ж тогда тучей смотришь?

- Худо, говорю. Все туже кольцо затягивают... У них там один офицер появился - хуже сторожевого пса! Проходу никому не дает...

- А может, мне самому наведаться туда?.. Узнаю толком, что и как.

- И я всю дорогу об этом думал... Нужно знать все в точности. А то упустим час...

После разговора в кузне, хозяин прошел в дом, вернулся с узлом - аманатом, чтобы друг удостоверился: все в порядке. Аллахверди укоризненно покачал головой:

- Зачем ты мне показываешь?

- Чтоб ты убедился - в целости и сохранности. В моей дружбе подвоха не жди.

- Не зря мы в тебя верим!

Томаса слова друга тронули до слез, и он вытер узловатой, грубой пятерней глаза с опаленными - у горна - ресницами.

- По мне так: хоть голову сложи, а другу удружи... И они как бы клятвенно подтверждая эти слова, стиснули друг другу руки, оба рослые, плечистые.

- Вот когда мы пойдем долбить проход в каземате,- Томас, отступив, ударил себя по крепкой, как наковальня, груди,- я со своими калеными железками сгожусь больше многих прочих помощников...

- Хаджар передала, что нужно ждать ее знака и ничего самим не затевать.

- Да, тяжкую ношу взвалила она на себя! - Кузнец вздохнул, подумав о том, что так можно потерять время и упустить момент.- Зря она сама взялась за подкоп. Гордая - все сама да сама.

- Верно, своими руками свою волю хочет добыть.

- Что бы она там ни хотела, ни задумала, а дела трудные.

- Да еще какие...

Томас с самого начала сомневался, что Хаджар сама управится с подкопом. Подосадовал:

- Слышь, этот каземат - не халва тебе, чтобы взять да и проглотить. Это же крепость, куда ни глянь - штыки и дула. Попробуй сунуться - что днем, что ночью - мигом башку размозжат, мокрое место останется.

- Лучше бы уж нам, мужчинам, размозжили башку,- горько сетовал Аллахверди,- чем позволить, чтобы женский платок казачьими сапогами топтали!

Посидели друзья на подушечках, положенных на палас, поговорили, поразмыслили. Набив табаком трубки, чиркнули кресалом о кремень, закурили, жадно затягиваясь горьким дымом. Потом, постукав трубками об пол, высыпали пепел, снова набили табаком из кисетов, но закуривать не спешили.

- Одной ей не вырваться - подмога нужна,- продолжал Томас.- Что может сделать невольница, в четырех стенах, взаперти, в живом кольце охраны, в окружении штыков?!

- Знаю, кум...- вздохнул Аллахверди.- Но без ее согласия нарушать ее же наказ не след!

Томас поднялся, прошел в смежную комнату, велел жене - матери семерых детей, накрыть на стол.

Та встревожилась:

- Куда ты собрался?

- Надо в Гёрус.

- К добру ли?

- Проклятье лиху! - отделался Томас обычным присловием, не объясняя цель своего поспешного ухода, и вернулся к Аллахверди. Тот показал, как стоит охрана: смотри, мол, в оба, не плошай,- разузнай, что да как. Лучше бы, конечно, снестись с каким нибудь надзирателем-армянином, на которого можно положиться... А ежели не удастся - Лейсан из Хаджилы может помочь.

Да, без Хаджар Наби туго приходилось. Она окрыляла Наби и его удалых воинов, она воодушевляла их! Без нее Наби не был бы столь бесстрашен! Не мог бы водить преследователей за нос, выходить из боев целым-невредимым, приводя в бешенство власть имущих в Иране-Туране19, восхищая народных ашыгов, сказителей, в чьих песнях их превозносили до небес...

И если первым героем в этом живом дастане был Гачаг Наби, то душой его была Гачаг Хаджар!

И подобно тому, как душа сказочных великанов - дивов таилась в сокровенном стеклянном сосуде, так и воинский дух повстанцев воплощался в Хаджар. И ее заточение в каземате было как бы моральным арестом для всех других.