Орлы и звёзды

27 февраля 1917 года штаб приступил к выполнению задачи, ради которой он, собственно, и был создан: мы начали формировать Красную Гвардию, полноценную вооружённую силу, обладающую всеми атрибутами военного формирования. Строго говоря, наши действия были чистейшей воды авантюрой, поскольку политическое руководство обеих партий мы в свои планы не посвятили. Но мы очень рассчитывали на то, что эта вольность сойдёт нам с рук. Кто же в создавшихся условиях откажется от поддержки реальной вооружённой силы? Первым под красное знамя встал Запасной бронедивизион. Следом был сформирован сводный батальон из лучших боевиков и дружинников. К середине дня ряды красногвардейцев пополнили батальоны, сформированные из мятежных солдат Волынского, Литовского и Преображенского полков. И тут в штаб буквально ворвался взъерошенный Пётр Коряков, которому в этой жизни не было суждено пасть на баррикаде, и от имени Петроградского комитета большевиков потребовал объяснений. Что я с превеликим удовольствием и сделал, объяснив товарищу уполномоченному, что действия штаба нисколько не противоречат условиям договорённости, но лишь являются обоснованной реакцией на изменившуюся в городе обстановку. За самим же товарищем Коряковым в создаваемой структуре зарезервирован пост заместителя командира Красной Гвардии. Выслушав мой доклад, Пётр Трофимович заметно подобрел и тут же связался с кем-то по телефону. Положив трубку, повернулся ко мне.

— Товарищ Шляпников со своей стороны идею одобрил, но окончательный ответ даст только после того, как переговорит с другими членами комитета.

— А наше одобрение, значит, уже не требуется?! — В комнату стремительно вошёл Александрович. — Потрудитесь объяснить, Глеб Васильевич, что за самодеятельность вы тут развели?

Я принял строевую стойку.

— Товарищ командир! Штаб Красной Гвардии…

— Стоп! — прервал доклад Александрович. — Не с того начинаете. О том, что вы без меня меня женили мне уже известно от товарища Жехорского. Начните-ка лучше с начала.

Было бы приказано. Я повторил Александровичу всё, что до этого сказал Корякову. Потом положил перед ним бумагу. Александрович взял лист, молча прочёл вводную часть, потом произнёс:

— Интересно. Александрович – командир, Коряков – заместитель командира, Абрамов – начальник штаба, Жехорский – его заместитель, Ежов – командир отряда особого назначения, ну и так далее…

— Для того чтобы приказ вступил в силу, нужна ваша подпись, — сказал я.

Александрович усмехнулся, обмакнул перо в чернила и решительным росчерком пера перевёл нашу авантюру в разряд реалий.

— Надеюсь, товарищи большевики поддержат это решение? — он посмотрел на Корякова.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — ответил тот.

— Ну что ж. Тогда попросим начальника штаба ознакомить нас с ближайшими планами?

Я развернул на столе карту Петрограда.

* * *

Когда в штаб подъехал Ёрш, всё уже было готово к осуществлению главной придумки штаба на сегодняшний день. О ней я немногим ранее доложил Александровичу и Корякову. Идея командирам понравилась и они дали добро на её осуществление.

— Ты с «Авроры»? — спросил я Ерша. — Какой настрой у товарищей матросов?

— Там всё в порядке. Крейсер наш, экипаж просится в Красную Гвардию.

— Даже так?! — Я, честно говоря, не был уверен, что у Ерша это прокатит. — Так зачем дело стало? Прямо сейчас и телефонируй, что просьба экипажа крейсера штабом удовлетворена.

— Экий ты быстрый, — покачал головой Ёрш.

— А чего тянуть?

— А то, что все офицеры разбегутся, как только узнают «приятную» новость, — тебя не волнует?

Об этой стороне вопроса я как-то не успел подумать.

— Думаешь, разбегутся?

— Почти уверен. Их и так чуть больше половины осталось. Я ведь говорил с каждым, и что-то восторга на лицах не отметил ни у кого. А уж под красный флаг…

— Ладно! — Я решительно стукнул ладонью о столешницу. — Решим это позже. А сейчас – на крепость?

Занять Петропавловскую крепость – вот основная операция намеченная штабом Красной Гвардии на 27 февраля. Штурма не предполагалось. Договорённость с гарнизоном о том, что нас впустят через открытые ворота, была достигнута. Весь фокус состоял в том, чтобы занять крепость после начала выборов в Петросовет, но до их окончания.

— Самое время, — подтвердил Ёрш. — Я ведь заезжал в Таврический, подвозил делегатов с «Авроры». Там такое творится…

МИХАИЛ