Орнамент с черепами [СИ]

Итак, Герейна Верриль, невеста Эр'Солеада, бросает его, чтобы приблизиться к королю. Но наш король, проявив недюжинную проницательность, ее к себе не приближает. Тогда она, узнав, что Кейстен отправляется в Меары, навязывается к нему в невесты. Впрочем, это с его слов… ну ладно. В качестве невесты Кейстена Герейна смогла отправиться в Меары, поближе к Эр'Солеаду, который тоже королевской крови. Следующий после короля и его маленького сына претендент на престол.

Эситея вздрогнула. Она как-то не рассматривала Астина в таком качестве. Леждин усмехнулся и продолжил.

— Но Эр'Солеад не обращает больше на нее внимания. Он так увлекся дикеофорой города, что не в состоянии этого скрыть. Хотя было бы неплохо. И тут выясняется, что Герейна настойчиво ищет путь в степь, во-первых. И, во-вторых, уверена, что ее бывший жених останется жив в лобовом столкновении с ордами кочевников.

Молодой градоначальник выдержал паузу и продолжил.

— Знаете ли вы, что если дартанай под пытками или под действием снадобья даст клятву верности на мече, то он потом будет ее держать? Знали? Очень удобно, между прочим. У степняков есть такие средства воздействия, что любой даст какую угодно клятву. А потом этот «любой», если он дартанай, будет держать клятву верности женщине, например. А такая клятва дартанаев равносильна браку.

Господин Леждин замолчал.

— И что же может заставить кочевников вот так помогать женщине?

— Не знаю, — задумчиво ответил Леждин, отводя внимательный взгляд от испуганной Эситеи. — Но надеюсь сегодня кое-что узнать у Герейны.

— Берегите себя, — невольно вырвалось у дикеофоры.

— Можно в крайнем случае выпить всю вашу склянку?

— Нет, конечно. Даже и не знаю, что с вами после этого будет. Удвойте дозу. Утройте. Но не больше. Сила воли у вас, в конце концов, есть?

— Есть, Эситея, есть, я вас уверяю. Но в этом дурацком городе совершить гадость с каждым часом становится все проще, а что-нибудь хорошее — все сложнее. И я уже не доверяю собственной силе воли.

— Господин Леждин, — сказала дикеофора, вставая. — Возможно, будет лучше, если я проведу наступающую ночь в вашем доме?

— И чем вы сможете помочь, дорогая Эситея, — усмехнулся Леждин, так же вставая. — Вцепитесь Герейне в волосы? Нет. Благодарю вас за добрый порыв, но надеюсь, что городской стражи хватит, чтобы мне помочь. Я настороже.

И уже подходя к двери, градоначальник произнес.

— А вы слышали, что Элвен Дархэлл, ближайший помощник Эр'Солеада, — глава эсфийских лазутчиков в Меарах?

— Нет, не слышала. Что начальник, не слышала. Но Астин ему полностью доверяет. И потом. А вы-то это откуда знаете? Ведь не сами же эсфийцы сдали своего главу? И не от меотийской разведки у вас сведения. Те бы в первую очередь все рассказали Эр'Солеаду, или, в крайнем случае, господину Суарану. Так откуда у вас сведения?

Градоначальник, уже взявшийся за ручку двери, так дверь и не открыл. Повернулся навстречу дикеофоре.

— Не исключено, от той силы, которую мы не можем вычислить. Конкретно, мне рассказала Герейна Верриль. И вы правы, уж она-то могла рассказать о Дархэлле и Эр'Солеаду. Хотя бы для того, чтобы наладить отношения с бывшим женихом. Но не стала. Странно.

«А Герейна как раз с эсфийцами и связана, — подумала Эситея с тревогой. — Что же происходит в Меарах?»

Пелей Леждин вышел на темную улицу города.

* * *

Ночью дикеофора плохо спала. Забывалась коротким сном, просыпалась от собственного крика. Что снилось — вспомнить не могла.

А с утра пораньше она отправилась в Новый город — прощаться. У дартанаев был собственный паром, переправляющий их на другую сторону реки, поэтому выселение жителей Древнего города никак не стесняло гарнизон Нового города.

В группе дартанаев, подошедших к парому, во-первых, не было ни одной женщины, а, во-вторых, бросался в глаза Ронтар Кейстен, угрюмо молчавший и державшийся в стороне. Он первым заметил Эситею в тени огромной ивы. Она встретила его тревожный, тоскливый взгляд, сердце затопила жалость, и девушка невольно протянула руки навстречу тому, кого еще так недавно любила, казалось, всеми силами души. Но Кейстен резко дернулся в сторону, отвел взгляд и снова закаменел в своей угрюмой мрачности.

— А-а, дочурка, попрощаться пришла, — возгласил господин Суаран. Испуганно замолкли мелкие птички в кроне ивы, веселым щебетом встречавшие наступающий день. — Я даже и не ожидал, что ты сможешь оторваться от своих дел. Выглядишь скверно.

Он подошел к дочери, внимательно вглядываясь в нее.

— Я плохо спала ночью.

— Все мы плохо спали этой ночью. Но ничего, в могиле отоспимся, — господин Суаран расхохотался с неподдельной искренностью. Эссиль невольно улыбнулась в ответ. — Потерпи еще немного, дочурочка, Неделя — другая, и все будет позади. Отвезу тебя к матери. Отоспишься, отъешься. Или балладу героическую о тебе сложат. Это кому что на роду написано. Не боишься? Правильно. В нашем роду трусов не было. Ну до встречи на том берегу Литтавы где-то меньше чем через полмесяца.