Оружейник Кейд

— Мы — последователи философии Клейн–дао… — но тут же осекся и замолчал. Он просто не знал, что сказать дальше. Вот если бы перед ним стоял Верховный Понтифекс… но перед ним была дама, которой совсем не место в жилище Верховного. А может он попал вообще не туда? Может он напрасно затратил столько усилий и времени, чтобы добраться сюда? Может он зря рисковал? Зря взял на себя тяжкие преступления, в надежде выполнить свой долг и раскрыть заговор? Судя по обстановке и внешнему виду женщины эти апартаменты принадлежали придворной особе. А если так, что же он тогда мог рассказать этой даме?

Однако Фледвик, как видно, не растерялся. Видя замешательство Оружейника, он решил грудью закрыть амбразуру. Он выступил вперед, слова так и полились, завораживая своей легкостью:

— О благороднейшая, из всех благородных дам! Если милосердие твое хотя бы в малой степени может сравниться с красотой, которой наделила тебя природа, то выслушай меня прежде, чем решишь погубить наши жизни1 Мы — твои нижайшие слуги! Мы припадаем к твоим стопам…

Кейд ошарашенно слушал весь этот бред, но наконец не выдержал и вспылил:

— Замолчи, глупец! — прорычал Оружейник, поворачиваясь к Фледвику и награждая его злым взглядом — Люди! Этот мещанин говорит лишь от своего имени. Я не служу ни одной женщине, потому что мой долг — повиноваться Императору Земной Империи. Скажи мне, кто хозяин этого дома?

Она смерила его холодным взглядом, задержавшись на нелепом обмундировании, которое явно принадлежало не ему.

— Тебе достаточно знать, что здесь хозяйка я, — с нажимом произнесла она. — Я вижу, при всех своих разговорах о преданности Императору, ты не стесняешься воровать одежду.

Конечно, он совершенно не верил, будто эта благородная дама может поверить в его невероятную историю. Но врать и изворачиваться Кейду уже больше не хотелось. Как бы там ни было, а надо говорить правду.

— Я не злоумышленник, — тихо возразил он, качнув головой. — Я — Оружейник Кейд Ордена Оружейников и принадлежу дивизиону Звезда Франции. Меня считают погибшим в сражении при Саррабле, но это не так. Я пришел сюда, чтобы встретиться со своим Отцом по Ордену, Верховным Понтифексом Арлем. Если в этом доме хозяйка ты, то я пришел не в тот дом, — впервые за пять дней ему приходилось объяснят постороннему человеку создавшуюся ситуацию Правда, которую он сейчас ей рассказывал, подбодрила его Он почувствовал себя уверенней и спокойней — Но даже если я и ошибся, я требую содействия в интересах Ордена и Империи Ты заслужишь благодарность самого Верховного, если…

Неожиданно она расхохоталась низким, грудным смехом, в котором было больше презрения и насмешки, нежели веселья.

— Понятно, — едва справившись с хохотом, выдавила она. — Ты и есть тот самый Оружейник Кейд, — она с интересом окинула Оружейника холодным взглядом — словно ледяным душем окатила. — А ты, я полагаю, — она повернулась к Фледвику, — бывший Наставник Клейн–дао, выгнанный с работы и посаженный в тюрьму за целый ряд грязных преступлений. И подумать только! Этих двух бандитов маньяков–убийц разыскивают по всему миру, а они запросто расхаживают под носом у полиции и стражи, — она снова повернулась к Кейду, словно понимая, что он здесь главный зачинщик. — Как вы сумели пробраться сюда? Откуда у вас эта одежда?

Она была настоящей благородной дамой, вероятно, придворной. Она привыкла повелевать и не терпела неповиновения. И теперь, разговаривая с мещанином и Оружейником, ей и в голову не приходило, что они откажутся отвечать на ее вопросы. К своему собственному удивлению, Кейд и в самом деле принялся объяснять:

— Плащ и шлем на мне украдены, — неуверенно произнес он, переминаясь с ноги на ногу. — Меньше часа назад мне пришлось забрать их у одного из караульных у ворот. Я также украл…

— Смилуйся, благородная! — неожиданно завопил Фледвик, заламывая руки в иступленном отчаянии. — Мне страшно. Я всего лишь мелкий воришка, но я не совершал тех грязных преступлений, о которых говорилось в сообщении. Прошу тебя… умоляю! Позови своего Повелителя! Быстрее! Передай нас в его руки, благородная леди, а то… ох… у него ружье!

— Глупец! — презрительно скривила губы женщина. — Неужели ты не понимаешь, если даже у него и воинское оружие, он все равно не сумеет им воспользоваться. Уж не думаешь ли ты, будто всякий гражданский, которому вздумалось объявить себя Оружейником, сможет разобраться в строении такого ружья! — однако, как видно, слова Фледвика все‑таки произвели на нее должное впечатление. Она отступила назад.

— Не знаю! — в страхе верещал коротышка, едва ли не плюхаясь на колени. — Не знаю! Но только умоляю, о благородная, позови своего повелителя! Прошу тебя, скорее, а то этот ненормальный перестреляет нас обоих! С него станется!