Оружейник Кейд

Кейд поставил его на пол, осторожно поддерживая рукой. Однако помощи не потребовалось. Фледвик вполне твердо стоял на ногах. Только теперь до Оружейника дошел смысл этого маленького инцидента.

— Так ты что, выходит, даже не ранен? — яростно прошипел он, угрожающе наклоняясь к Фледвику.

— Наверное, нет, — без зазрения совести, как ни в чем не бывало, откликнулся тот, глядя ясными глазами в лицо Кейда. — Нет, не ранен. Ни царапины.

Кейд презрительно скривил рот. А он‑то решил, будто Фледвик и в самом деле ранен, а он оказывается не то придуряется, не то просто струсил до беспамятства! Ну и компаньон же ему достался!

— Куда нам теперь? — как ни в чем не бывало поинтересовался Фледвик.

— Думаю, — медленно откликнулся Кейд, — если мы и дальше пойдем по этому коридору, то наверняка попадем в другую часть здания, где расположены жилые помещения.

— Другую часть? Ты серьезно? — маленький воришка метнулся от одной стены коридора к другой, пальцами шаря по ровным каменным плитам и ручкам дверей. — Так это что, тоже часть здания? Но ведь была же пещера!

— Я же говорил тебе, пещера в сущности пещерой не является, — раздраженно зашипел на него Кейд. — Но ты разве меня слушаешь! Ты же только и знаешь, что талдычешь про своих страшилищ, ужасы и прочие бабушкины сказки. Хватит нам стоять, пошли, у нас нет времени, — и, схватив Фледвика за рукав, Кейд потащил его дальше.

Однако и сам Оружейник был в некотором смятении. Если пещера и в самом деле всего лишь часть здания, то почему охранники не стали их преследовать? Почему, немного постреляв, так и не решились войти?

Они обогнули угол и увидели конец коридора. Это был тупик, однако впереди виднелся прямоугольник света. Кейд даже не сразу сообразил, что это свет, который выбивается из‑за закрытой двери. А раз существовала дверь, то был и выход. Кейд снова воспрял духом.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Наконец‑то и Фледвику удалось блеснуть доблестью и умением, смыв с себя грех трусости и притворства. Когда Кейд взялся за замок, он был уверен, что справится с ним в два счета. Однако механизм был слишком стар, уже давно нигде не использовался, и, поломав голову, Оружейник только развел руками. Вот тут‑то и выяснилась гениальная способность Фледвика разбираться в старых замках подобной конструкции.

Создавалось впечатление, будто бывший Наставник Клейн–дао только тем и занимался, что вскрывал чужие двери. Он вынул из своего удивительного пояса металлический предмет, а затем, не успел Кейд и глазом моргнуть, как дверь распахнулась, и на него хлынул поток света.

Оружейник невольно зажмурился, и сразу же услышал встревоженный женский голос:

— Кто там? Кто это?

Кейд едва не расхохотался в полный голос. Он ожидал всего, чего угодно: шквальный огонь из боевого оружия, мощную атаку охранников, зычный приказ сдаваться… но только не испуганного женского голоса. Он нервно шагнул через порог, и Фледвик вслед за ним вошел в комнату.

В первую же секунду Кейд оценил два факта: женщина, которая сейчас стояла перед ним, была несомненно благородного происхождения, и она, как и сам Оружейник, была весьма удивлена неожиданным появлением незнакомцев в своих апартаментах.

Как видно, при первых же звуках открываемого замка она соскочила с дивана, на котором лежала, и теперь стояла посреди комнаты, удивленно глядя расширенными от страха глазами на двух мужчин. Однако, как заметил Кейд, ее ужас стал быстро сменяться неподдельным гневом.

Впрочем, сразу было видно, что эта женщина привыкла повелевать. Гордый взгляд подведенных тенями больших глаз, накрашенные губы, сжатые в тонкую линию, надменно поднятая голова, увенчанная замысловатой прической из голубовато–зеленых кос, посыпанных золотистой пудрой. Да и одеяние на ней было подобающее: не какая‑нибудь пижама обычной мещанки, а ниспадавшая до пола полупрозрачная тога, увешанная драгоценностями и украшенная необычными узорами, которые, казалось, при каждом ее движении оживали.

Кейд так и замер, не в силах оторвать взгляд от такой красоты. Конечно, ему доводилось видеть придворных дам, но только на официальных приемах и на достаточно почтительном расстоянии. Но представшее зрелище лишь отчасти было причиной того, что у него перехватило дыхание. На самом деле он и помыслить себе не мог, что какая‑нибудь женщина, пусть даже и благородного происхождения, может находиться вблизи жилища Верховного Понтифекса. Любовь к женщине — это грех, общение с женщиной — не меньший грех. Как она могла оказаться здесь? Его мысли лихорадочно носились в голове, но ответа Кейд не находил.

Дама подняла изящную золотую трубочку, поднесла ее к губам и втянула в себя воздух. В маленьком сосуде, к которому подсоединялась трубочка, что‑то блеснуло алым пламенем. Похоже, уголек. А когда она опустила руку, с ее губ сорвалось бледно–голубое облачко и медленно поплыло прямо на Кейда. Его обдало пряным благоуханием.

— Ну? — требовательно произнесла женщина недовольно сведя брови к переносице.

Кейд прочистил горло и начал вполне официальным тоном: