Ось

— Тогда, пожалуй, нам лучше собираться.

Айзек встревоженно кивнул. Не то чтоб его напугали эти огни — ну подумаешь, гроза и

гроза, если это и вправду гроза, — но в них крылось что-то, значение чего он не мог

объяснить, что было связано с тем огромным и безмолвствующим, что жило под Руб-эль-

Хали [Пустыня названа так по имени пустыни на Аравийском полуострове, одной из

крупнейших в мире.] — под Пустынным Краем далеко на западе, на который был нацелен его

внутренний компас. Они пошли к поселку быстрым шагом (Айзеку казалось, что Сьюлин

вряд ли сможет бежать). Меж тем вершины гор на востоке вначале озарились, потом вновь

утонули в волнах необычного смутного свечения. К тому времени, как они дошли наконец до

ворот, метеоритный дождь уже был не виден. С неба посыпалась какая-то пыль. Фонарик

Айзека выхватывал из темноты пятно, все более и более сужающееся.

Айзек подумал и спросил:

— Это не снег?

Снег он видел в фильмах.

— Нет, это не снег, — ответила Сьюлин. — Больше похоже на пепел.

От завесы пыли исходил удушливый сернистый запах. Так, наверно, — подумал Айзек, —

пахнут умершие звезды.

Миссис Рэбка ждала у дверей. Она схватила Айзека с такой силой, что ему стало больно, и

втолкнула его внутрь. Он ошеломленно посмотрел на нее обиженным взглядом: миссис Рэбка

никогда не делала ему больно. Никто из взрослых никогда не делал ему больно. Миссис

Рэбка, казалось, не придала этому никакого значения. Она не выпускала его из рук, твердя:

«Я так боялась, что с тобой случится что-нибудь… из-за этого… из-за этого…» Больше она

ничего не могла выговорить.

Доктор Двали слушал в столовой передачи из Порт-Магеллана, огромного города на

восточном побережье Экватории. Сигнал передавался через горы с помощью аэростатов.

Доктор Двали говорил, что связь очень неустойчивая, но в Порту происходит то же самое: лавинообразное выпадение осадков, похожих на пепел. В городе началась паника. Потом

сообщение прервалось, возможно, отказали аэростаты.

Миссис Рэбка настояла, чтобы Айзек отправился к себе в комнату. Взрослые о чем-то

спорили внизу. Он не спал — и мысли не было, чтобы уснуть. Он сидел у окна, за которым не

было видно ничего, кроме серого пятна, которое высвечивал на асфальте сквозь пепельную

завесу его налобный фонарик, и слушал, как звучит ничто. Слушал тишину, вопреки всему

говорившую с ним и исполненную смысла.

Глава 2

Днем 34-го августа Лиза Адамс направлялась к маленькому загородному аэродрому. Ее

охватывали два чувства: неприкаянности и свободы.

Она сама не могла до конца разобраться в этом странном ощущении. Может, все дело в

погоде? В конце августа в Экватории обычно стояла жара, порой невыносимая, а сейчас с

моря дул прохладный ветерок, и небо было пронзительно-синим. Именно с таким небом у

нее ассоциировалась Экватория — бездонным и словно более взаправдашним, чем

задымленное и бледное небо Земли. Но такая погода держалась уже несколько недель.

Просто сейчас она как нельзя более отвечала душевному состоянию Лизы.

«Наконец я свободна, — думала Лиза. — Свободна как пташка». Позади — замужество, только что вступившее в силу decree nisi [Постановление о разводе (брит., юр.). ], глупость, которой удалось избежать… и предстоящая встреча с человеком, не будь которого, она бы

повела себя куда глупее. Но за всем этим стояло и нечто гораздо большее. Болезненные нити, привязывающие будущее к прошлому, должны были вот-вот разорваться. Вопрос, столько лет

мучивший ее, был теперь на грани разрешения. Это ее неприкаянность. Самая настоящая.

Так бывало с ней, может, всего раз или два в жизни.

Освободившись от мужа, она поселилась в небольшой квартирке в южной части Порт-

Магеллана. Прибрежные равнины были застроены фабриками и заняты фермерами, но часть

побережья все же оставалась нетронутой. Выглядела она как степь, заросшая перистыми

травами. Пойменные луга подступали к прибрежным горам. Еще задолго до аэродрома

«Эранджи», куда она направлялась, в воздухе показались маленькие самолетики, спешащие

туда и обратно. Длины полосы в «Эранджи» хватало только для частных винтовых

самолетов. Все, что на ней могло приземлиться или с нее взлететь, относилось к одной из

двух категорий: это либо хобби богачей, либо средство заработка для людей победнее. В

«Эранджи» приезжали те, кому нужно было ненадолго снять ангар, слетать на экскурсию к

ледникам, срочно добраться в какой-нибудь городишко вроде Костяной Бухты или Могилы

Кубелика. Смышленые клиенты обращались к Турку Файндли: он специализировался на

дешевых чартерных рейсах уже бог весть сколько и знал пожелания клиента еще до того, как

они у того возникали.

Лиза однажды уже летала с Турком. Но сейчас она ехала к нему не за этим. Турк имел некое

отношение к фотографии в коричневом конверте, что находилась у нее в бардачке.

Она припарковалась на площадке, посыпанной галькой, выбралась из машины и постояла, прислушиваясь к жужжанию насекомых в горячем воздухе. Затем направилась к задней

двери внушительного, крытого железом сарая, похожего на перестроенный коровник, — он