Осада

«Ах, негодяй… — Эгон закрыл рот. — Жаль, что я не прихватил с собой те карты…» Эгон почувствовал, как он ослаб, в сердце вползал страх. «До чего же мы докатились…»

Взяв себя в руки, майор переступил через порог и хрипло произнес:

— Почему я должен стрелять? — Слова «господин генерал-лейтенант» он проглотил. — Жду ваших распоряжений… — Эгон выпрямился, но руки с пистолетом, нацеленным на генерала, все же почему-то не опустил.

— Каких там еще распоряжений… — Лицо генерала побледнело, руки он все еще не опустил. — О вас… о вас… мне докладывали… что вы убиты… — Тут генерал опустил брюки на стол. — Ваш отец — известный генерал… неужели он не мог… хоть на несколько дней… на неделю… на две задержать вас дома.

«Мерзавец, он всех судит по себе, — подумал Эгон. — Как жаль, что я не захватил с собой те четыре карты…» Вслух же он спросил:

— Что мог сделать для меня отец? — Немного помолчав, он сунул пистолет за пояс.

— Ну что вы так стоите? — неуверенно спросил в свою очередь Ньяри.

— А вы разве не слышите? — Генерал кивнул головой в сторону улицы. — Дом обороняют всего несколько офицеров, я своего адъютанта и того наверх послал… Сначала я думал, что русские… Моя дивизия полностью уничтожена. Отступать дальше уже некуда… — Генерал безнадежно махнул рукой. — Немцы нас продали, они взорвали все мосты через Дунай… Как, вы и этого не слышали?

Эгон Ньяри покачал головой:

— Я был без сознания.

— Вы думаете, что могли бы что-нибудь сделать?

— Уверен…

Генерал протянул руку за гражданскими панталонами.

— Быстро одевайтесь и пойдемте к выходу, — предложил майор Ньяри генералу и вышел в коридор, чтобы покурить. «Негодяй… подлый негодяй… И офицеры у него почти все такие: носят с собой гражданскую одежду, чтобы в любой момент можно было переодеться и сбежать. Расстрелять бы его надо…» Эгон с трудом сдержался, чтобы не войти к генералу и не выстрелить в него из пистолета. «Присутствовать при измене — это равносильно тому, что я сам совершаю преступление… А он заслуживает смерти…»

Жадно затягиваясь сигаретным дымом, Эгон снова вспомнил об отце. «Сейчас лучше иметь заграничный паспорт, чем подразделение, которое тебе подчинено…» — насмешливо сказал ему тогда родитель и расчувствовался. Эгону казалось, что отец сидит перед ним с рюмкой коньяка в руке, и в тот же миг майором овладело чувство вины перед отцом за то, что он не воспользовался его советом.

Догорая, сигарета обожгла Эгону пальцы, он прикурил от нее новую сигарету, и не потому, что не накурился, нет, просто не хотелось ждать в полной темноте. «Нужно бы найти отсюда выход…» — подумал он и медленно пошел по коридору. Выход он нашел скорее, чем думал, и тут же повернул обратно, надеясь, что генерал уже успел переодеться и ему не придется еще раз видеть его в подштанниках.

Вежливо постучавшись, Ньяри вошел в помещение.

— Вы не переоделись? — изумился генерал, глядя на Эгона.

Зато сам генерал был одет так, что Эгон чуть было не рассмеялся. «Ему только зонтика не хватает…» На голове у старика красовался черный цилиндр, какие в старые мирные времена носили английские аристократы, собираясь выходить на послеобеденный моцион, на шее серый шелковый шарф.

— Безумие показываться здесь в таком наряде, господин генерал-лейтенант: только что у ворот разорвали одного офицера за то, что он на военную форму напялил гражданское зимнее пальто… — хрипловатым голосом произнес Ньяри, краснея от собственной лжи.

Однако генерал-лейтенант поверил майору и вздрогнул.

— Свиньи… Какое безумие!.. В такой обстановке… — Он бросил растерянный взгляд на майора. — Полагаете, что и со мной поступят так же… Со мной?

Эгон Ньяри недоуменно развел руками.

— Все они совсем с ума посходили!.. — Бормотание генерала перешло в истерический крик: — Разве сейчас можно терять разум? Чего они идиотничают?!

«А сам ведет себя как крысы… которые, как правило, всегда бегут с тонущего корабля…» Эгон снова развел руками, как человек, который ничего не может поделать.

Генерал с мольбой взглянул на майора и спросил:

— Что же нам теперь делать?

— Я вас спрячу, господин генерал… Потом я схожу за своей одеждой, переоденусь и останусь вместе с вами. — А затем пояснил: — В гражданском я все равно не смогу показаться среди наших, там, наверху, уже никто ничего не обороняет… Во всяком случае, когда я шел сюда, то не встретил ни одного защитника… Мы подождем, пока русские не захватят этот дом. Как мне кажется, это произойдет еще до наступления темноты… Русские же наверняка будут рваться вперед, по направлению к Дунаю, а мы с вами, воспользовавшись темнотой, благополучно вернемся домой…

Вдруг губы у генерала дрогнули:

— Не будьте ребенком. Если русские возьмут этот дом, они его весь прочешут…

— Нас они здесь все равно не найдут, господин генерал. — Майор Ньяри улыбнулся. — Я кое-что предпринял, чтобы при прочесывании они не нашли ни вас, ни меня… Только я вас очень прошу не покидать своего убежища до моего возвращения, так как если вы попадете в другие руки или к русским, все равно…

— А если с вами что-то… — перебил Ньяри генерал и, не договорив фразу до конца, замолчал.