Осада

«Видимо, здорово мы перепились. — Он потер лоб и поморгал глазами. — Хотя стоп, мы ничего не пили. Просто русские прорвали линию обороны на участке полка, а я прибыл сюда для получения новой задачи». Эгон припомнил, как он надел шинель, застегнул ремень и пошел на минутку в штаб, чтобы узнать, где именно им предстоит действовать и какими силами. Эгон был твердо убежден в том, что начальник штаба был не в курсе событий, однако не зайти к нему было никак нельзя, так как тогда полковник обиделся и дулся бы на него несколько недель.

Полковник выслушал Эгона, но на все его вопросы ответил своим традиционным «гм». Что было потом, Эгон уже не помнил, так как почувствовал вдруг сильный удар по голове и потерял сознание.

И вот теперь он наконец пришел в себя. И тут Эгон увидел под столешницей, с внутренней стороны, в щели несколько игральных карт. Быстро сев, он стукнулся головой о край стола, выругавшись, протянул руку за картами. Их оказалось четыре. «Шулер». Мысленно он представил себе лицо командира дивизии, с которым совсем недавно играл в карты, и со злости сплюнул, но так неудачно, что плевок попал на полу его шинели. Заскрежетав зубами, Эгон вытер слюну. «Генерал-лейтенант — шулер…» Разорвав карты на на куски, отбросил их от себя. «Тьфу… генерал-лейтенант — карточный шулер…» Подобрав дрожащими пальцами куски карт, он разорвал их на более мелкие кусочки. О проигранных деньгах Эгон Ньяри даже не вспомнил: он проиграл около шестисот пенгё, которые сразу же перешли в руки генерала. Эгону было жаль не денег, нет, его бесила бесчестность генерала, и он снова представил себе наигранно равнодушную физиономию генерала. «Чтобы генерал-лейтенант…»

Пыхтя и отдуваясь, майор вылез из-под стола и, опираясь на него, встал. Поясницу так сильно ломило, что казалось, будто его колют чем-то острым. С удивлением Эгон Ньяри вдруг увидел, что полы его шинели были порваны и болтались как тряпки. С улицы доносилась автоматная стрельба, где-то совсем близко раздавались взрывы ручных гранат. Неожиданно в голову пришла мысль: «Неужели…» Несколько секунд Эгон, затаив дыхание, прислушивался к звукам, доносившимся с улицы. Он окинул беглым взглядом комнату: выбитые двери, поломанная мебель, какие-то обломки, два трупа. Посреди комнаты круглая воронка, какие обычно бывают от взрыва мины. «Ну и повезло же мне…» Эгон приблизился к окну, но тут же отпрянул от него: из окна дома, что стоял напротив, прямо на него смотрело дуло винтовки, которую держал солдат в теплой меховой шапке. «Русский!..»

Пуля просвистела мимо уха Эгона и, врезавшись в стену, отбила от нее здоровый кусок штукатурки.

— Черт бы тебя побрал!.. — громко выругался Ньяри. Вынув из кобуры пистолет, он загнал патрон в ствол и начал осторожно пятиться к двери. «Ну и попал же я в переплет…» Офицер замер на месте, предчувствуя, что русский солдат наверняка ожидает его появления. «Нужно будет заставить его выстрелить, — мелькнула в голове мысль, — а пока он будет перезаряжать винтовку, я успею выскочить из комнаты…» Однако показаться русскому хотя бы на миг не решился. Он окинул взглядом комнату, ища шапку, показав которую можно было бы обмануть солдата. В противоположном углу комнаты валялась чья-то каска, но добраться до нее было непросто и совсем не безопасно. Эгон слова выругался. В голову пришла хитрая мысль. Ньяри ногой придвинул к себе чей-то труп. Оказалось, что это был начальник тыла дивизии, которого он узнал по его огромным размерам, хотя тот и лежал вниз лицом. Он не без труда поднял его, и, немного подержав, оттолкнул на середину комнаты.

Услышав выстрел, Эгон Ньяри, делая огромные прыжки, выскочил в коридор и, прижавшись к стене, стал ждать следующего выстрела. Однако, немного постояв, понял, что солдат вовсе не собирается попусту тратить на него патроны.

В коридоре не было ни души.

Эгон шел спокойным шагом до следующих дверей, которые были либо сорваны с петель, либо распахнуты настежь. Подойдя к двери, он прижимался к косяку, а затем одним прыжком проскакивал мимо проема.

По лестнице он сбежал сломя голову.

Возле выходной двери двое мужчин обстреливали из автоматов улицу. «Офицеры…» Эгон Ньяри так и похолодел. Но откуда-то щелкали и винтовочные выстрелы.

«Никак, из окон первого этажа палят…» — подумал он и решил, что штаб, видимо, перешел в более безопасное место, так сказать, «с целью занятия более благоприятного рубежа для обороны…», как об этом обычно сообщается в сводках, и он не встретит здесь знакомых. И вновь Эгон вспомнил безразличную физиономию генерала, вызвать которого на дуэль не мог, так как разница в чинах была большой. «Вот из-за таких негодяев мы и войну проигрываем…»

И все-таки майор Эгон Ньяри спустился в подвал, решив, что нагонит своих коллег, двигаясь по подземным переходам.