Осада Монтобана

— Входя сюда, — обратился он к Роберу, — я объявил, что сигнал, данный авангарду графа Суассонского, скорее принёс пользу, чем вред. Теперь я объясню свои слова. Во-первых, Жюссаку посчастливилось встретить на пути из Нивелля в Оген путешественника, ехавшего верхом. Он отнял у него лошадь и бросил путнику кошелёк с золотом, чтобы вознаградить за то, что повалил его наземь. Благодаря отличной лошади Жюссак поспел в главную квартиру маршала де Брезе в то самое время, когда вы выступали из Брена. Таким образом, главный корпус армии вместо того, чтобы удаляться от вас, мог следить за вашим полком на расстоянии полулье и получаса ходьбы, и, когда вы остановились, вскоре дошёл до вашего бивака. Итак, через пять минут после того как я расстался с вами, я встретил один из передовых отрядов маршала.

— Слава богу! — сказал серьёзно граф Робер.

— Батальоны графа Суассонского, — продолжал Арман дю Плесси. — Не могли выступить из Госсели прежде сигнала, а в таком случае они едва успели пройти Нивелль и находятся в одном лье от леса Сеньер-Изаак. Вы должны скакать к ним навстречу, полковник, и растолковать их предводителю, что лучшее средство загладить его вину — это способствовать победе французских войск над отрядом мятежников.

— Стало быть, нам действительно предстоит сражение, монсеньор?

Кардинал проколол несколько точек на карте Бельгии.

— Когда я выехал из Парижа, — продолжал он, — Шатильон известил меня депешей, что он окружён в своём стане между Терваньем и Авейном армией Тома Савойского, превосходящего силами его войско. Австрийский генерал ожидал через четыре дня подкрепления от испанского гарнизона Намюра, чтобы разбить наголову нашего маршала. До этого остаётся около полусуток. Австрийский принц, узнав через лазутчиков наш предполагаемый манёвр, назначил этот срок, желая воспользоваться передвижением войска в направлении к Маастрихту, которое не позволило бы маршалу де Брезе подать помощь корпусу Шатильона. Теперь я должен сказать, господа, что адъютанты, разосланные мной, остановят наш авангард, вышедший из Вавра, и проведут его на Жемблу к Намюру. Центр нашей армии и арьергард её теперь в лесу Сеньер-Изаак, мы отступим к Нивеллю, захватив дорогой отряд графа Суассонского, и пойдём также к Намюру, только на Сомбреж. Возле этого города все наши силы сосредоточатся на одном пункте. Мы пройдём, через Маас под стенами Намюра, всей массой подступим к Навелланге и таким образом зайдём в тыл австрийско-испанской армии, которая перед собою будет иметь маршала Шатильона в Авейне. Мы раздавим неприятеля между молотом и наковальней.

— Великолепный план! — вскричал де Брезе, который с напряжённым вниманием следил за ходом мысли своего знаменитого родственника. — Успех его мне кажется несомненным, — прибавил маршал.

Шёпот удивления всех присутствующих доказал герою Ла-Рошеля, что в нём признавали способности великого полководца, несмотря на его камилавку.

— А, что же подумает принц Фридрих Генрих, когда увидит, что мы не идём к нему навстречу? — спросил маршал де Брезе.

— Штатгальтер не получал вашей депеши ни через меня, ни через младших господ де Тремов, монсеньор, — объявил Лагравер.

Маршал нахмурил свои густые брови.

— Полноте, полноте, — сказал Ришелье, успокаивая его, — это счастливое неповиновение. Закройте глаза на это нарушение дисциплины, любезный зять, и я закрою свои, чтобы оставить вам всю честь предстоящей вам победы под Авейном. Я возвращаюсь в Париж с девицами де Нанкрей и де Трем в отличной карете моего бедного Рошфора. Я поеду следом за армией до союзного нам Люттиха и совершенно безопасно достигну Парижа. Но перед отъездом я хочу составить подробные инструкции к плану, только главные пункты которого я сообщил вам.

— Я его запомню и так! — начал было маршал де Брезе, несколько обиженный тем, что кардинал намерен вести его на поводке.

— Когда я отказываюсь от чести, которую доставит победа, то позвольте мне оградить её от случайностей, — перебил его Ришелье надменным тоном. — Впрочем, мои инструкции послужат вам оправданием в глазах маршала де Шатильона за самовольное распоряжение, так как он один имеет начальство над всей бельгийской армией. Станьте в главе вашего корпуса, я пришлю вам мой план с господином дю Трамбле, которого удержу при себе до выступления полка де Трема. Желаю успеха, любезный зять.

Отосланному таким образом маршалу не оставалось ничего более, как поклониться и уйти в сопровождении своих адъютантов. В комнате остались только три брата де Трема, Валентина. Морис, дю Трамбле, де Жюссак и Поликсен де Рюскадор, который, всеми забытый, сидел на бочонке, закрывая руками своё опалённое лицо.