Осень

Тишина, которая встретила Майкла, когда он вернулся в главный зал, была самой зловещей тишиной, которую он слышал с тех пор, как впервые прибыл туда несколькими днями ранее. Остальные выжившие – все двадцать или около того напуганных людей – остановились и уставились на него, Карла и Эмму в молчаливом унисоне. Некоторые из этих людей не узнали его за все время, что они были в общественном центре. Некоторые даже не сказали никому ни слова с тех пор, как попали туда. И все же, внезапно и неожиданно, у Майкла возникло отчетливое впечатление, что они втроем противостоят остальным. В комнате царили настоящая враждебность и гнев. Это было похоже на предательство.

Волна враждебности остановила Майкла на полпути. Он повернулся лицом к Эмме и Карлу. Все трое оказались на виду и стояли вместе в центре комнаты.

- Что все это значит? - спросил он, понизив голос.

- Так было с тех пор, как ты ушел, - ответила Эмма. - У остальных из них, похоже, есть реальные проблемы с тем, что мы делаем.

- Чертовы идиоты, - огрызнулся Карл. - Это потому, что они знают, что мы правы. Мы должны сказать им, что...

- Мы им ничего не скажем, - приказал Майкл. Удивительная властность в его голосе заставила Карла замолчать и ошеломила его. - Давай просто уйдем.

- Что, сейчас? - удивленно спросила Эмма. - Мы готовы? Нам нужно...

Майкл взглянул на нее. Выражение его лица не оставляло у нее никаких сомнений в его намерениях.

- Что мы выиграем, если будем ждать здесь? – зашипел он. - Нам лучше путешествовать при дневном свете, так что давайте воспользуемся этим по максимуму. Давайте выбираться отсюда.

- Ты уверен...? - начал Карл.

- Ты говоришь так, словно у тебя есть сомнения? - рявкнул Майкл, в тоне его голоса, казалось, слышалась насмешка. - Ты можешь остаться здесь, если хочешь...

Карл покачал головой и отвернулся, чувствуя себя запуганным и подавленным.

- О, черт возьми, - сказала Эмма, ее голос стал немного громче. - Ты прав. Давай просто уберемся отсюда.

Майкл повернулся лицом к остальным выжившим, которые все еще смотрели на него и его товарищей. Он прочистил горло. Он не знал, что сказать и зачем вообще утруждал себя попыткой что-то сказать. Просто казалось неправильным уходить, не попытавшись в последний раз убедить остальных попытаться увидеть смысл в том, что они делали.

- Мы уходим, - начал он, и его слова эхом разнеслись по холодной деревянной комнате. - Если кто-нибудь из вас захочет...

- Отвали, - выплюнул Стюарт Джеффрис, вставая со стула и подходя к Майклу. Двое мужчин стояли лицом к лицу. - Просто садись в свою чертову машину и проваливай сейчас же, - прошипел он. - Ты подвергаешь нас риску. Каждая секунда, которую ты проводишь здесь, на секунду длиннее, чем нужно.

Майкл смотрел в его усталое лицо, казалось, целую вечность. Было бесчисленное множество вещей, которые он мог бы сказать Джеффрису и другим – бесчисленное множество причин, по которым они должны были последовать за ним, а не оставаться запертыми в общественном центре, – но гнев, граничащий с ненавистью в глазах другого человека, не оставлял у него сомнений в том, что говорить что-либо было бы бессмысленно.

- Пошли, - сказала Эмма, хватая его за руку и оттаскивая в сторону.

Майкл в последний раз оглядел комнату и посмотрел на каждое из отчаявшихся лиц, которые смотрели на него. Затем он повернулся спиной и пошел.

Карл вышел первым, за ним последовали двое других. Всего через несколько секунд после того, как они сделали свои первые шаги на холодный послеполуденный воздух, дверь общественного центра захлопнулась и закрылась за ними. Чувствуя, что пути назад нет (и внезапно почувствовав нервозность и неуверенность), трое выживших обменялись тревожными взглядами и забрались в фургон. Майкл завел двигатель и выехал на главную дорогу, остановившись только для того, чтобы позволить одинокому телу с тонкой и жирной кожей, пошатываясь, пройти мимо передней части фургона.

14.

Менее чем через час после начала путешествия Карл, Майкл и Эмма почувствовали, что их охватывает страх и скептицизм. Покинуть убежище казалось единственным вариантом, но теперь, когда они действительно оставили здание и других выживших позади себя, неуверенность и незнание начали овладевать ими. Сомнение, граничащее с паранойей, мучило Майкла, пока он боролся за то, чтобы сохранить концентрацию и заставить фургон двигаться вперед. Проблема в том, решил он, что на самом деле они не знали, куда направляются. Сначала найти безопасное и надежное убежище казалось легким делом, но теперь, когда они оказались снаружи и могли сами увидеть разрушенные остатки мира, это начинало казаться невыполнимой задачей. Казалось, что весь мир принадлежит им, но на самом деле они не могли найти ничего из того, что хотели.