Осень Атлантиды

Владелец шлема проводил его неприязненным взглядом и удовлетворенно произнес:

– Теперь я совершенно вас не слышу, господин советник его императорского величества. Да и слава богу.

Немного передохнув, он вновь обратился к Таллури:

– Я спрашиваю о другом, – он выделил последнее слово. – Не «почему», а «зачем» ты здесь.

Таллури растерянно молчала. Командующий держал ее ладонь, но на нее не смотрел, а будто прислушивался к далеким шумам, к небу и лесу. Она хотела еще объясниться, но он не дал:

– Тихо. Слушай лес. Я ранен, поэтому сам не могу. Закрой глаза и слушай. Будто ищешь кого-то. Да, вот так. Теперь я почти все вижу и слышу. Через тебя очень хорошо идет информация.

Таллури замерла, и неожиданно опять проявился страх под диафрагмой и – усилился, сконцентрировался, вытянулся в тугой луч через лес, вглубь…

– Там… – она указала свободной рукой. – Живое. Большое. На длинной шее – маленькая клыкастая голова. Оно тоскует. Ищет… не знаю кого. Оно полно зла и идет по следу людей.

– Хорошо. Еще что?

– И там, – она отвела руку чуть левее, – где топко. Несколько. Злые. Голодные. Но тот, что тоскует, сильнее, и внутри – новая жизнь. Опасно.

Он выпустил ее ладонь и оглушительно, так что Таллури вздрогнула, рявкнул:

– Сотников ко мне! Немедленно!

В ответ раздался топот нескольких пар ног в подбитых гвоздями сандалиях – перед господином Нэчи стояли навытяжку десять человек.

– Три сотни – в лес справа. Вооружение максимальное. Там беременная самка. Та, у которой убили годовалого детеныша. Она крайне опасна – будьте предельно осторожны. Одна сотня – в болото слева, вон туда. Примерно три мили. Небольшая стая молодняка. Полсотни охранять этих, – он кивнул на Таллури, – проводить и отправить в Город через гражданский портал. На вопросы студентов не отвечать и их появление здесь не регистрировать. Всё. Выполняйте.

Воины исчезли. Из лагеря раздался шум построения сотен вооруженных людей. Затем все стихло.

Господин Нэчи, опять закашлявшись, сплюнул кровь, передохнул и обернулся к Таллури:

– Спасибо. Ты помогла. Из-за ранения я почти не в состоянии «сканировать» лес.

– Что? Что это было? Там, в болотах?!

Он задумчиво посмотрел на нее, будто спрашивая себя, стоит ли отвечать. Все же ответил:

– Мутанты. Государственная программа уничтожения древних ящеров с помощью облучения дала осечку: облучение, которое должно было уничтожить всех примитивных драконов, что наносили урон Атлантиде и угрожали ее жителям, не сработало. Вернее, лишь часть этих мерзких тварей была уничтожена. Остальные мутировали. Да как! Мутанты более живучи, крупнее, плодовитее. Одна самка приносит в год до трех выводков. Есть живородящие, есть крылатые – это новые формы. Есть формы менее живучие, но не менее опасные. У некоторых по две, три головы. О них уже ходят легенды. Нам удалось локализовать ящероподобных на этом участке. И хоть они хитры и прячутся в болотах, мы не выпускаем их и скоро добьем. А на других участках прорыв за прорывом. Особенно после войны. Ящеры подходят уже совсем близко к поселениям. А эти типы в правительстве озабочены лишь самоублажением. «Доложите о ситуации!» – саркастически воспроизвел он голос из шлема. – Зачем?! Заткнете каждое болото своими жирными золочеными…? Гхм… – не закончив, он бросил взгляд на Таллури и нахмурился.

– Сколько таких опасных областей в Атлантиде? – стуча зубами от волнения, спросила Таллури.

– Хороший вопрос. Но тебе незачем это знать: вы живете в совершенно безопасном месте, в золотом инкубаторе – поэзия, музыка, дружеские прогулки, мечты о научном, а еще желаннее – о жреческом служении, – он утер струйку крови, стекающую по щеке к подбородку. – Скажешь своим друзьям: это обычная пограничная зона. Плохой климат. А портал был-де сломан. Есть вопросы?

– Да. Вы сказали: «И Руах куда-то улетел». Кто такой Руах?

– Руах – моя боевая птица. Он летает свободно. Я не привязываю его. Хорошо, по крайней мере, то, что раз он пока не возвращался, звероящеров поблизости нет. Он прилетит, когда появится угроза. Всё. Иди. Любопытная девочка!

Она сбивчиво попрощалась и уже уходила, когда он окликнул:

– Как твое родовое имя?

– Его теперь нет: я – нид-Энгиус.

– Ну, конечно, Энгиус не мог не установить тогда опеки. Но если его характер не изменился, опекой он тебя, мягко говоря, не балует. Так?

– О, да, – она вздохнула.

– Давно я его не видел. Передай ему, когда сможешь, или пошли телепатему, если умеешь, а судя по всему, должна уметь: «Из пещеры надо уходить. Скоро они доберутся и до нее». Отсюда телепатировать запрещено.

Он замолчал, но взглядом еще долго удерживал ее возле себя, и Таллури так захотелось помочь ему чем-нибудь еще! Ну, вот хоть жар его на себя взять или… да что угодно! И как только она об этом подумала, улыбка вновь тронула губы командующего, хотя глаза оставались сумрачно-печальны:

– Ты появилась вовремя, Таллури нид-Энгиус. Маленький зверек.

* * *

Их проводили обратно, к самой латуфе. Сотник объяснил, что нужно сделать, чтобы добраться домой, а солдаты поглядывали в небо, переговариваясь озабоченно:

– Руах вернулся.