Осень Атлантиды

Таллури, лежав своей постели, тревожно прислушивалась к ветру, порывы которого становились все сильнее и сильнее. Ветер раскачивал деревья, дергал побеги лиан, обрывал и разбрасывал листья. Потом застучали по крыше крупные капли дождя, и где-то далеко, еще таясь в самой чаще леса, глухо проворчал будто разбуженный гром.

Таллури закуталась в покрывало и вышла на порог – сильный порыв ветра ударил в лицо, взъерошил волосы, и тут же беспроглядную темноту ночи рассекла белая молния, а через мгновение в полную силу грянул гром. Таллури испуганно попятилась: столь стремительно надвигающейся грозы она, пожалуй, не видела никогда.

Вот уже ударил настоящий шквал. Поминутно сверкали молнии, то тут, то там вспарывая темноту и выхватывая из нее мгновенные картинки окружающего. Гром гремел оглушительно.

Таллури хотела было отправиться на поиски господина Нэчи, ей было бы намного спокойнее рядом с ним, но после вчерашних событий она ни за что не решилась бы. Как сожалела она в эту минуту о своем безрассудном порыве! Но что было теперь поделать.

Ветер еще усилился, хотя в каждую предыдущую минуту казалось, что всё – он достиг максимально возможного, и Таллури поспешно спряталась в свою хижину, закрыв плотно двери и ставни на окнах. Стало потише. Но ненамного и ненадолго. Стихия разбушевалась так, что Таллури уже сомневалась, защитит ли ее жилище? Кажется, пора было подумать о том, что она предпримет, если ураган сорвет дрожащую крышу, которая, к слову сказать, уже протекла, и не хватало мисок (да их и было – то всего три), чтобы подставить под стучавшие об пол капли.

Но по-настоящему страшно стало еще через несколько минут, когда от удара ветра распахнулась и ударилась о косяк дверь, повиснув на одной петле, а влетевший внутрь вихрь осыпал ее песком, дождем и мокрыми листьями. Тогда Таллури просто забилась в угол, натянув на голову покрывало, готовая расплакаться от ужаса и беспомощности.

Телепатема господину Нэчи: «Помогите, мне страшно!» – получилась нечаянно, Таллури просто не проконтролировала себя. Она «забрала» бы телепатему обратно, да только этого не сделаешь никак. Впрочем, в первый их день в Заповеднике он сам разрешил обращаться к нему мысленно, да к тому же теперь ей было не до приличий.

Ураганный ветер, срывая солому, проносился над крышей, но казалось – над самой головой Таллури. Свист стоял такой, что она не услышала, как господин Нэчи ворвался в ее хижину. Но он именно ворвался – так энергичны и порывисты были его движения. Он подхватил ее, завернутую в покрывало, на руки и прижал к себе, повторяя:

– Ты испугалась, детка, бедная. А я оказался так далеко! Не бойся, гроза уходит. Уже уходит: здесь они коротки. Всё хорошо. Я должен был предупредить тебя и научить, как спрятаться. Ну, прости, зверек, прости, – и баюкал, как ребенка. – Хотел порадовать тебя: ходил в лес и, смотри, что принес!

Словно послушная его словам, буря действительно стала стихать так же стремительно, как разразилась. Видимо, таковы были здешние грозы, мощные, но недолговременные. Успокоенная, Таллури высвободила из покрывала руку и взяла то, что господин Нэчи протягивал ей, – цветущий торнахо!

Багряный бутон на высоком тугом стебле распространял дивный аромат. Цветущий торнахо был прекрасен: семь нежных лепестков, чуть более темных у основания и светлеющих к острым краешкам, только-только начали раскрываться, и в темноте было видно, что изнутри они светятся. Бутон светился, будто меж лепестков был зажжен крохотный светильник!

Где-то по пути господин Нэчи прихватил кувшин с широким горлом, и они вышли подставить его под последние стекающие с крыши ручейки. Наполнив кувшин свежей водой, поставили туда сияющий торнахо. Убедившись, что Таллури успокоилась, и поправив сбитую дверь и крышу, господин Нэчи ушел, сообщив уже от двери:

– После урагана приходят холодные ветра, – он задумался на мгновение. – В этом году что-то раньше обычного. Надо собираться в обратный путь, детка.

* * *

Университет, друзья…

Все прежние заботы – учеба, работа, общение не трогали сердце, как прежде. День за днем, с утра и до вечера, Таллури «проживала» свои каникулы в заповеднике «Срединные Острова»: теплое, чуть соленое озеро, поляна бабочек, цветущий торнахо, город Звездных гостей, их величественный храм и Статуи… И что-то еще, что постоянно присутствовало в этих воспоминаниях. Что?.. Господин Джатанга-Нэчи – командующий императорским Особым корпусом, альв-полукровка, аристократ, «жрец войны». Ее невозмутимый общественный покровитель и тот, кто называет ее «детка» и «зверек»…

Куда было ей теперь деться от этих глаз цвета штормового моря, от шрамов во всю скулу, от его пальцев, прикасавшихся к ее губам? А от цветка торнахо, который Таллури привезла с собой, и теперь плыл и плыл по комнате изысканный аромат, до боли знакомый и родной.