Осень дикой охоты (СИ)

     - Вот, Нинка, - хмыкнул Старый, - тебе живой – пока еще – пример: почему ученье свет, а неученье... хрень собачья.

     Доктор, слегка прищурившись, пристально посмотрел на Анджея и тот вдруг почувствовал какой-то дискомфорт.

     - Скажи, чем ты думаешь, когда ландшафты свои проектируешь? – тихо спросил наконец Доктор. – Неужели, блядь, чистым гонором? Или еще верхний мозг работает? Какие, нахуй, ментальные паттерны? Где ты, ваще, таких глупостей набрался, а? А даже если набрался случаем, неужто не задумался, хоть на секунду?

     Сталецки побледнел, встал и глухо произнес:

     - Я вам, пан Краев, не мальчик, чтобы меня так обкладывать. Я спросил совершенно без задней мысли...

     - А зря. У вас с этим какая-то беда прям. Сказать без мысли, решить без мысли, сделать без мысли... Легко. Ладно, проехали. Не обижайся, - махнул рукой Доктор. – Не могу я, просто дурею от вас. Столько лет одно и то же темяшу, а, кажется, все без толку... Безнадега какая-то... самоудавиться, что ли?

     - Ну-ка, дядь-Юр, глотни, пожалуйста, - Тантра быстро сунула стопку в руку Доктору и плеснула туда из большой «слезницы», как прозывали на побережье большие и неаккуратные самодельные бутыли для раки, на которых краской было написано Dakry-Сълза. – Давай, и лимончиком заешь.

     Доктор выпил, зажевал и выдохнул.

     - Нету никаких этих ментальных паттернов на свете, милый мой пан Анджей. Весь разум человеческий – это перебор хитрожопых комбинаций для проходов через разные страхоужасы, которыми мы украшаем окружающий мир. Мы же его, в сущности, не видим, при том, что его, по большей части, нет... У нас и запаховые, и температурные, и эмоциональные оценки по одним и тем же деревьям размещены, а иерархии ко всякому случаю через отражения оперативки подбираются. Ладно, замнем для ясности. А Пантанал, впрочем, как и Васюган, это, строго говоря, гигантские симбиоты. Те бактериальные группы, которые мы смогли скомпоновать в устойчивые кластеры с ферментационными переходниками-адапторами, они заняты, в основном, самоорганизацией. Перемалывают локальную биоту под себя. Строят периферии, зоны центрального синтеза, создают стандарты профилей и последовательностей микропотенциалов для адекватного общения и так далее. Вот так-то, пан Анджей. Ты уж не обижайся, но я столько сил и времени потратил, чтобы все это вам, обалдуям, разжевать, что как-то порой руки опускаются.

     Старый быстро вытянул у Тантры из-под кресла «слезницу» и, пользуясь общей задумчивостью, отхлебнул прямо из горла, быстро разлил по свободным стопкам, кружкам и рюмкам, и еще отхлебнул.

     - Что руки, вы бы видели ноги, - хохотнул он. – Ты всего лишь полвека маешься с ними, адиетами, а представь, каково старику Лао было! Ниагара, бля, Ниагара, клянусь, хлопцы! – и он постучал себе по лбу, - а в ответ тишина. И так двести лет.

     Народ слегка задумался, воображая, видимо, Лао-цзы со здоровенной шишкой во лбу.

     - Так я к чему, - продолжил Доктор, - гипотетическая условная осмысленность действий Васюгана существует только в связке с Колобком. В сущности, это огромный сервак, где прописано множество родственных операционок и который кайфует, когда его привлекают к задачам.

     - Ну-ка, ну-ка, - оживился Старый, - как это он кайфует?

     Все заржали.

     - Бульки он выделяет, - буркнул Колобок. – Пердит и ссытся чистой аквою.

     Все захохотали еще пуще.

     - А человеки как кайфуют? Не сильно иначе.

     - И ничего смешного, - влезла Нина, - у нас на Сейшелах «поплавки» так булькали и свистели, просто жуть. Вот немного развянется свежая порция – и все, пошло шкварчать. Что, пап, и Анджею будешь татушку набивать?

     - Ну... А ты как, пан, готов поучаствовать во всем этом безобразии? - осведомился Доктор.

     - Есть выбор? - вздохнул Анджей и никто ему не ответил.

     ***

     - Понимаешь, малыш, я собирал не систему команд, а композицию из неконкурентных систем выбора. Сама концепция понятия «команды» ограничивает возможности. И не только возможности системы, но прежде всего твои. В норме мы просто ставим рамки возможного развития ситуации. Простое тупое вынуждение, которое видно всем, выглядит как «делай это». Реальное вынуждение работает по формуле «только не это», и это понимают уже не все, но многие. И почти никто не видит старика айсберга, который скрывается за самим фактом взаимодействия. Нарисовался – уже, сука, вынудил. Открыл пасть – уже приневолил. Про погоду спросил – все, сделал лоботомию и обратил в вечное рабство. А потом уже можно командовать: делай это, не делай то…

     Это то, что Поршнев называл «тормозной доминантой». Или то, что твой папенька называет «теневыми реализациями». Это огромный – в сравнении с видимой частью – набор возможных, гипотетических проявлений системы, который заблокирован. Заторможен-заморожен. И его ни хрена никто не хочет видеть. Ошибка зрения: не тем смотрят и не туда, - довольно усмехнулся Доктор и вплел еще парочку узелков в раскрытое крыло красно-синей хищной птицы на спине Анджея.

     - Ну просто таких умных раньше как-то не случилось. Теперь-то все видят? А почему ему на спине, а мне тут? - Нина показала на свое левое плечо.