Осень Европы

Похоже, не сработало. Теплые фигуры перевалили через гребень островка. Из зданий по ту сторону границы повалили новые фигуры – сбитые с толку жильцы, не понимающие, что происходит. Руди услышал крики, грубый саксонский акцент, гаркающий приказы. Посылка замерла. Она дошла до внешнего ряда колючки, и на секунду-две Руди поверил в успех. Всего пара нитей – затем бежать без оглядки. Они еще справятся. Он выбрал взрывной снаряд, поднял миномет к плечу, прицелился в машину с той стороны колючки и подождал.

Фигура неторопливо пригнулась и взяла чемодан за ручку. Руди наблюдал, как ее рука качнулась взад-вперед. Затем раздался треск стрельбы, и белая фигура повалилась ничком на колючую проволоку и замерла.

Но кейс продолжал двигаться. Руди смотрел, как он скользит на боку под последним рядом проволоки, набирая скорость на склоне островка. Кейс перескочил через бордюр внизу, не теряя скорости, и вылетел на подмерзшую заснеженную дорогу в Старый Потсдам, словно большая квадратная хоккейная шайба. И замер на обочине дороги в метре от того места, где прятался Руди.

Тот снова взглянул на фигуру на островке. Она не двигалась, к ней через перерезанную проволоку пробирались пограничники.

Он разобрал миномет, запечатал под липучкой и шагнул к кейсу. Подобрал так, чтобы загородить от обзора телом, и спокойно зашагал прочь.

Новые крики со стороны развязки. Один из охранников с круглой от усилителей зрения головой показывал рукой. Кое-кто возле ограждения поднял оружие. Руди побежал. Позади пули жевали кладку фасадов магазинов и взрывали витрины.

* * *

Через час перебежек от двора ко двору он, похоже, оставил стрельбу достаточно далеко позади, чтобы остановиться и собраться с мыслями.

Руди опустил взгляд. Его HUD все еще был в инфракрасном режиме, и кейс светился как маяк.

Он очень медленно обернулся спиной к улице, пряча чемодан своим телом. Снял перчатку и приложил голую ладонь к боку кейса. Горячий. Не раскаленный. Не такой, чтобы бросить на месте и бежать как от чертей. Но все-таки горячий. На памяти Руди это был первый подобный случай с ручной кладью.

Что ж, ладно. Хотя бы понятно, почему начали стрелять охранники. На них были термические усилители зрения, а он нес инфракрасный эквивалент двухсотваттной лампочки. Уж это понятно.

Руди надел перчатку, сунул руку за спину и сорвал липучку на кармане на копчике костюма. Внутри был толстый сверток размером с карманный платок. Он нашел угол, отогнул, и сверток развернулся в мешковатое белое пончо с капюшоном, которое в тот же миг стало перенимать расцветку окружения. Он завернул чемодан в пончо и понес в руках.

Пончо было из того же «умного» материала, что и его костюм, с теми же миметическими и изоляционными слоями. Кейс придется периодически разворачивать, чтобы тот не перегрелся, но это даст ему шанс убраться отсюда. Конечно, он не знал точно, как быстро может перегреться кейс…

Он развернул угол кейса, и из пончо повалил горячий воздух. Он подождал с минуту, чтобы тот чуть остыл, затем снова завернул и решительно двинулся по улице.

* * *

Еще один двор. Он развернул пончо, и вокруг загорелось тепло. Чемодан был очень горячим, но у него на глазах, настроенных на инфракрасное зрение, цвет постепенно начал темнеть. Он опустил кейс и увидел, как снег вокруг тает, покрываясь коркой льда. Кейс продолжал темнеть, сбрасывая жар в снег и на холодные камни брусчатки, но все-таки не настолько, чтобы его было комфортно носить с собой.

Переговоры на полицейских частотах Нового и Старого Потсдамов в ухе продолжались без перерыва – слишком много голосов, чтобы разобрать больше нескольких слов за раз. Голоса немцев, саксонцев, один неуместно смешной голос баварца. Некоторые кричали. Баварец, несмотря на комичность, отдавал приказы спокойным, сдержанным тоном.

Все это складывалось в понимание, что его потеряли. Они начали прочесывать дворы, двигаясь от границы, надеясь спугнуть его. Собаки, тепловизоры, ультрафиолетовые лампы. Polizei Старого Потсдама, похоже, кооперировала с силами безопасности Нового, и это было неожиданно; по информации Руди, две эти группы существовали в состоянии едва сдерживаемой вооруженной конфронтации.

Но это ничего не меняло. Они все еще не знали, где он. Руди огляделся. Он сумел удалиться от границы короткими зигзагами на три километра, это хорошо.

Как правило, в этот момент по процедуре полагалось спрятать стелс-костюм, чтобы забрать позже, и производить скачок в штатской одежде. Он уже наметил несколько средств отхода – от машины «Герц», припаркованной у киностудии в Бабельсберге, до билета с открытой датой до Лондона с «Берлин-Тегель». Как правило, когда местные органы в таком замешательстве, это просто прогулка по парку.