Осень матриарха(СИ)

В общем, солидная была контора и наделала большого шороху в Германии, страждущей под пятой Гогенштауфенов, - или, вернее, без оной пяты, потому что её императоры околачивались в более цивилизованных районах Европы. Под "шорохом" подразумеваем порядок. Конечно, через энное число поистине славных веков выродилась и из светоча стала жупелом, но какая мирская слава не проходит именно таким образом!

Иначе говоря, Таригат и без таких долгих рассуждений провела параллель между Германией и Динаном, где Братство Зеркала оформилось примерно в те же времена. Даже если учесть два этапа становления фем: древний и средневековый.

"Немцами была допущена одна ошибка, - сказала про себя Та-Циан. - Они не отвечали за свои действия так, как мои рисковые соотечественники: хотя и строго, но не прямо пропорционально своей силе и власти. Хотя Динан есть Динан, ему общий закон не писан, ибо в нём обитают люди какой-то иной породы, чем в других краях".

А Таригат тех не таких уж давних времён ждала чего угодно - и потому не готовилась ни к чему.

Разумеется, формального развода не последовало: как не было и сочетания браком, и - с некоторых пор - каких-либо сочетаний иного рода.

Идрис сказал однажды довольно обыденным тоном:

- Ты видела много прекрасного и поучительного, но единственное, на что стоит любоваться в Вард-ад-Дуньа, - танцы девушек перед Тергами. Это упущение. Собирайся и пойдём.

Ага, вот и оно.

- И как мне одеться? - спросила Таригат. Он пожал плечами:

- Так, чтобы казаться приятной для касаний. В остальном я мало что смыслю.

Какой вопрос - таков и совет.

"Отчего-то мне, мало склонной перебирать наряды, было важно такое. Нет, если припомнить, выглядеть хорошо я любила не меньше обыкновенных женщин. А делать из себя оружие, как в тот давний лэн-дарханский визит, умела даже больше. Ну конечно - в денди-даму, возмутившую ортодоксальных кавалеров, было сыграно тогда специально, хотя отчасти по наитию...

В общем, отыскала я у себя халат с широким вшитым поясом наподобие корсажа, который грудь не обрисовывал, однако чуть приподнимал, и к нему шаровары. Шёлк там был из тех, какие ни в Лэн, ни в остальной Динан, ни тем более в дальний экспорт не попадают: тончайший, но сколько ни режь и как ни крои - подрубать край не надо. И без того не сыплется, будто кожа или плёнка драгоценного металла. Цвет был соответствующий: чуть зеленоватый с тёплым переливом. Яблоко и лимон. Обула к платью низкие сапожки, накинула на голову скромную по виду вуаль - серебряных нитей там было меньше, чем седых в моём собственном золоте. Думала подобрать кольца, браслеты и ожерелье - но как-то смутно стало внутри, подумалось, буду чувствовать себя как в оковах. И, неладен час, Идриса острыми гранями поцарапаю".

Что дальше? Смута под диафрагмой, ей на удивление, продолжалась, образы толпились на изнанке глаз, путались. Вышли со двора, там уже толпился полузнакомый народ. Им с Барсом подвели жеребцов, уселись в седло, поехали. Кавалькада заняла пол-улицы, что вовсе не означало каких-то особых почестей: больше было похоже на паломничество или - да! - школьную экскурсию по достопримечательностям, потерянным в густой листве, набрякшей цветом.

"Странный образ вы поймаете, мои юные кавалеры, но пусть остаётся во имя вашей тревоги. Он значит, что листва от солнца окрасилась хлорофилловой кровью в более тёмный, тяжёлый цвет, на котором ясней выступили гроздья, кисти и свечи соцветий. Можете вообразить себе конский каштан, черёмуху и белую сирень - завядшие лепестки уже слегка побурели, ветер сдувал их вниз на мостовую, на конские и собачью спины. За нами с чего-то увязался Рахбим: так и трусил по мостовой стремя в стремя с Идрисом, подёргивая куцым хвостом и неровно обрубленными ушами. Кто-то явно желал так его облагородить, но по-настоящему благородный вид придавали псу глаза - серебристо-серые, точно у хаски, и необычайно умные".

За тайной, как принято у романтиков, следует или воспарить в облака - но там слишком холодно, - или спуститься под землю.