Осень матриарха(СИ)

- Все собаки идут в рай, а вы, получается, до того в ад, - пробормотала Таригат без видимого удивления. - Или в чистилище. Чтобы после такого запрыгнуть повыше. То же и с подшефными делаете.

- Посестра, - хрипловато сказал Керм. - Был я в Эдинере и ради юной Та-Циан - уж никак не в меньшей мере, чем ради священной дочери. Так вышло, что нам указали на тебя очень рано, когда вы с нею ещё не сошлись. Причудливо тасуется колода.

- Оказывается, ты куда более образован, чем хотел показать за всю свою жизнь, побратим. Мастер козырных игр в духе булгаковского хромого профессора, однако.

Все они тут искусники мне под стать, мелькнуло в голове Таригат неким мало оформленным комом. И все, однако, более оправдывают меня и мои убийства, чем оправдываются сами.

Ибо поток оправдательных разоблачений был внезапно прерван неожиданной репликой Ани:

- Лучше вон скажи - кто тебя надоумил одеться сходно со жрицами?

Нелогичный вопрос требует ответа, данного без раздумий. Медлить в таких случаях вредно:

- Я ведь сама из них.

- Нет, я о том, что уж больно хорошо ты угадала цвет и фактуру материала.

- Но ведь угадала? - повторила Таригат. - Со мной случается. Если не напрягаюсь лишний раз.

- Так тебе это просто, только ты сама не прониклась, - объяснила старшая женщина. - Как внутри башен есть всё, что только имеется на грешной Земле, так и в тебе тоже. Ибо ты, с твоей идеальной способностью к ученичеству, вбираешь в себя вместе с записями и саму книгу. Надо лишь активизировать себя в себе: развернуть, а потом опять свернуть до удобного случая.

"Каким орудием для этого пользуются - лучше пока не выпытывать", - добродушно усмехнулась в душе младшая из дам.

- Однако моя бывшая супруга не слишком опытна. Не понимает, кто она сама внутри себя, - добавил Снежный Барс.

"Вот ты мне и скажешь, интриган. Не выдержишь моего спокойствия".

- Тебе наверняка известно о том лучше, о мой султан, - проговорила Таригат на самых своих бархатных тонах. В Лэне хорошо знали, что за таким обычно следует взрыв хорошо темперированного бешенства. - И, кстати, способ, каким нередко добывают информацию.

- Какой интерес тебе задираться? - холодно поинтересовалась Ани-кахана. - Ну да, мы вправе тебя судить. Но в целом вовсе не собираемся.

- Наверное, чтоб таки собрались, - Таригат пожала плечами и улыбнулась в пространство. - Исповедаться страсть как охота.

- Видно, что преславная кахана терзается от сути, выпирающей на поверхность подобно клыку изо рта кровопийцы, - кивнула та, соглашаясь. - Магистр Разбитого Зеркала - верховный палач Оддисены. Топор с совестью - право, в этом есть нечто сверх меры парадоксальное.

(Отступление в стиле дежавю. "Сомневаюсь, что у меня имеется совесть даже на уровне совсем другого острова: Восходящего Солнца, - писала рутенка по имени Татьяна. (Её давно уже просветили насчёт нас всех.) - Когда мне говорили с возмущением: "Но так ведь нельзя!", я отвечала: "Раз делаю или уже сделала - значит, можно". Переводя проблему из моральной области в чисто физическую".)

- А ведь мы так и будем ходить вокруг да около, как серый у круторогого стада, - аньда до боли знакомым жестом хлопнул себя ладонью по бедру. - Кто, что да о чём проведал. Лучше, посестра, я тебе расскажу кое-что из священной истории предков; а там сама разберёшься, что про тебя, а что нет.

Наши евреи любят страшилки про демоницу Лилит, которая пожирает детишек в колыбели. Но они хотя бы признают, что она была женой Адама. Всемилостивый слепил её из той же красной глины, что мужчину, и вдохнул в её уста не менее гордый дух. Красная глина означает красную плоть, оттого Лилит не боялась, как говорится, ни красной влаги, ни красной нити. И она без помех могла родить и выносить младенца - то были, натурально, одни девочки, хотя не точные копии самой матери. Имею в виду - не клоны. Если уж я взялся объяснять на современный лад... Любая нынешняя женщина родится с запасом яйцеклеток, которых должно хватить на всю жизнь, и даже если муж, который оплодотворяет, всего-навсего один, дети получаются разные. А первая женщина в мире обладала неисчислимым разнообразием наследственного вещества и такой силой желания, что Адам был ей нужен разве что для радости. Хотя радости не особо великой.

Тогда возопил Адам Всевышнему:

- Эта гордячка выбирает, сходиться ей со мною или не сходиться, быть осёдланной или шпорить - хотя какой может быть выбор! И осмеливается в придачу тяжелеть непонятно откуда! Убери её от меня и сделай из живой глины другую!

Но акт сотворения не должен никогда повторяться - если подумать, то ясно, отчего. Это ведь художество, а не ремесло.