Осень призраков

На глазах Макабра огромную женщину разлучили с дочерью – той надлежало кидать мячики в кубки с водой. Двое карликов стояли с арбалетами за ее спиной, и каждый раз, когда она промахивалась, вгоняли в ее тело тонкие стрелы. Девочка уже стояла на коленях. Стрелы вошли неглубоко, но боль терзала малышку. Макабр хотел вмешаться, один из ее мучителей обернулся и оскалился, явно узнав бывшего конферансье. Макабр отвел арбалет в сторону, что-то крикнул второму, тот выстрелил, Макабр рассвирепел. Рэндж почуял неладное, но стена ночи не давала вмешаться. Второй карлик отмахнулся и прильнул к арбалету. Прицелился. Макабр ударил, и оба карлика резко, с присущей этой ночи бешеной скоростью, прыгнули на него. «Нет!» – крикнул Рэндж и оглох от голоса в своей голове. Он видел нож. «Нет!» Нож торчал у Макабра из брюха. Он упал. В мире ночи, где спорили черное и белое, проступило ярко-алое пятно вокруг ладони, которой Макабр пытался зажать рану. Макабр беспомощно обернулся на Ньютона. Карлики издевательски хохотали, вгоняя стрелы одну за другой в неподвижное тело девочки. Карусели закончили бег. Колесо давно остановилось.

Макабр отнял руку от смертельной раны в животе. Солнце палило вовсю. Рэндж слышал, как трещат, сворачиваясь в тугие спирали, его волосы. Макабр посмотрел на чистые пальцы. На одежде не осталось ни следа.

Ньютон смотрел в другую сторону. Шапито стояло в центре высохшего озера, на дно которого они спустились, как в преисподнюю. «Я не обернусь, – поклялся Рэндж Ньютон, – только дай шанс».

Внутрь шапито вел четкий след, точно кого-то тащили туда волоком. Тяжелое неудобное тело. «Все сходится, Кобольд, Кэтрин». Ньютон видел, что вода из озера ушла не вся, матерчатые стены, прежде разукрашенные, веселые, теперь напоминали чумной бубон, разросшийся до колоссальных размеров.

– Я должен попробовать, – сказал Макабр, он видел тела, десятки тел карликов, – узнать.

Теперь он не отвлекался, подходил к трупам по очереди и каждому закрывал глаза.

Ночь не отпускала Макабра. Она гнала его, согнутого, истекающего кровью, от тела к телу, и тела вставали, там ночью они были живы, они помнили Макабра и его предательство, ненавидели, кричали, проклинали, но ни один больше не поднял на него руку. Ночь готовила Макабра к неизбежной встрече.