Осень (сборник)

Закрылся и вышел через час еще более сгорбленным и старым.

– Нужно что-то сделать, – сказал он, ни к кому не обращаясь. – Что-то, что делают в таких случаях.

– Отец, никто из нас не знает, что делают в таких случаях, – простонала Рахиль. Она сидела на полу и раскачивалась из стороны в сторону. – Для нас это – шок. Это…

– Нужно отнести маму вниз, – сказал Роберт.

Он сделал глубокий вдох, перешагнул порог, посмотрел на мать. Она лежала в той же позе и улыбалась. Только румянец исчез со щек.

– Надеюсь, тебе хорошо, – проговорил Роберт, погладив ее по голове. – Спи спокойно, дорогая, пусть ангелы, которых ты видела, оберегают тебя.

– Пусть, – раздался рядом тихий голос.

Роберт обернулся. Никого. Только штора покачивается от ветра, да в открытое окно заглядывает смешная птичка с оранжевым хохолком на макушке и что-то щебечет.

– Все будет хорошо, – прошептал Роберт, склоняясь над кроватью.

Происходящее было похоже на сон. Роберт медленно выпрямился, взял на руки холодное тело матери, понес его вниз…

Дом наполнился людьми и звуками. Роберт ничего не понимал, не воспринимал. Он механически делал то, что ему говорили. Зачем нужно это делать? Так принято…

Роберт начал воспринимать реальность только после похорон. Он сидел в гостиной, смотрел на старинные часы и думал о том, что еще один отрезок жизни завершен. Отрезан. Ему, Роберту, нужно что-то делать. Но он не знает, что.

– Останешься? – голос Робин ударил его в сердце:

– Да, – машинально ответил Роберт, думая о двуличии сестры.

У могилы матери она несколько раз прижималась к его груди, просила не бросать ее, стать ей защитником, опорой. Он что-то ответил.

Ответил так же машинально, не придав значения вопросу. И лишь потом осознал, что объятия Робин не похожи на объятия сестры, нуждающейся в поддержке. В ее объятиях Роберт почувствовал страсть и понял, что ей нужен не помощник и защитник, а мужчина для удовлетворения плотских желаний. Это Роберта рассердило.

– Разве можно думать о земном в такую минуту? – хотел выкрикнул он, но не смог, голос пропал, потерялся где-то.

И сейчас, когда он думает о бренности всего живого, в ее вопросе звучит надежда. Робин говорит нежно, с придыханием, словно Роберт ее возлюбленный:

– Останешься?

– Нет, – отвечает он слишком резко, чтобы она поняла, что он никогда не станет ее любовником, потому что он – ее родной брат.

Часы бьют двенадцать раз. Роберт поднимается и уходит. Он идет на вокзал, берет билет на ближайший поезд и уезжает на край света…

Кондуктор стучит в дверь его купе, сообщает о том, что поезд прибыл на конечную станцию. Роберт выходит на перрон. Ему не важно, как называется место, куда он прибыл. Для него это – край света. Здесь его никто не знает, и это прекрасно, потому что ему необходимо побыть одному.

Роберт идет к горизонту, не разбирая дороги. Кто-то окликает его. Он оборачивается медленно, нехотя, спрашивает не очень учтиво:

– Что? Что вам угодно?

– Привет, – говорит крестьянин, протягивая ему тонкую женскую руку.

Роберт пожимает ее, а потом смотрит в лицо незнакомца. Из-под соломенной шляпы выглядывают смеющиеся глаза.

– Вы? – восклицает Роберт.

– Я! – отвечает незнакомец, подбрасывает вверх свою шляпу, отбегает в сторону и звонко смеется голосом Лианы – Джулианы.

– Что вы здесь делаете? – удивляется Роберт.

– Путешествую, – отвечает она, подхватив свою шляпу. – Я наряжаюсь в крестьянские одежды, хожу пешком, ночую под открытым небом, пью с лепестков росу.

– Зачем вам это?

– Это мне нужно для того, чтобы написать правдивую книгу путешествий, – ответила она нараспев. – А вас, что привело сюда?

– Мне хотелось отыскать край света, – признался он.

– Вы на верном пути, Роберт. Пойдемте, я вам его покажу, – сказала она и пошла вперед.

– Мистика какая-то, – подумал Роберт. – Несколько минут назад я вспоминал о том, что не пришел на свидание с этой барышней, что забыл о ней, о Тильде и вот… – явление в крестьянском наряде. Не скрою, видеть ее мне очень приятно.

– Роберт, идите скорее сюда, – крикнула Джулиана. Он улыбнулся, пошел на ее зов.

– Вот смотрите! – победоносно воскликнула она, когда он подошел.

Они стояли на вершине холма, с которого открывался фантастический вид. Внизу лежала долина, поросшая ковылем. В лучах закатного солнца она казалась розово-фиолетовой. Трава волновалась на ветру и была похожа на морские волны.

– Вы слышите песню ковыля, Роберт? – спросила Джулиана, глядя вдаль.

– Нет, – признался он. – Пока не слышу.

– Ковыль поет колыбельную солнцу. Он его провожает и готовится к встрече с луной, – сказала Джулиана, усевшись на траву. Посмотрела на Роберта. – Не стойте памятником скорби, присаживайтесь. Я знаю про все, что с вами приключилось.

– Откуда? – спросил он, усевшись рядом.

– Тильда была на панихиде, а вы ее даже не заметили, – ответила Джулиана. – Мне жаль, что ваша мама ушла, – вздохнула. – Но это, к сожалению, неизбежно. Все мы когда-нибудь уйдем туда, – она запрокинула голову к небу, повторила:

– Ту-у-у-да… – посмотрела на Роберта. – Не грустите слишком долго.

– Не буду, – пообещал он.