Осень (сборник)

– С радостью, – ответила Беатрис. Откинула одеяло, побледнела, увидев на кровати запонку доктора.

Мэрил взяла ее в руку, сказала:

– Ты – взрослая женщина, Беатрис, а смущаешься, как девочка, которая ничего не смыслит в жизни. Пора повзрослеть, милая.

– Я смущаюсь от того, что не люблю копаться в чужом белье, – проговорила Беатрис. – Чужие тайны меня пугают. Они, как тяжелый груз, который я должна волочить за собой, и делать вид, что все прекрасно. Прости, Мэрил, мне не хочется думать плохо ни о тебе, ни о докторе.

– И не думай, – сказала Мэрил, надевая платье. – Да, Бет, я хотела попросить тебя об одной услуге, – рассмеялась, увидев, как напряглась Беатрис. Обняла ее за плечи.

– Ты такая трогательная, такая милая девочка, Беатрис, что кажешься порой неземным созданьем, – поцеловала Беатрис в щеку. – Не волнуйся ты так. Я не собираюсь отправлять тебя на чердак в объятия Энтони. Я хочу, чтобы ты отнесла мое письмо.

– Тому человеку? – Беатрис побледнела.

– Да, тому самому человеку, – ответила Мэрил. – Я обещала, что в среду дам ему ответ.

– Среда будет завтра, – сказала Беатрис.

– Я знаю, – улыбнулась Мэрил. – Поэтому сегодня прошу тебя об этом. Он будет ждать меня завтра вечером в главной кофейне Лиля. Я хочу, чтобы ты пошла вместо меня.

– Как я его узнаю? – спросила Беатрис.

– Он будет сидеть возле окна, и на его столе будет стоять тигровая лилия, – ответила Мэрил.

– Твой любимый цветок, – сказала Беатрис с улыбкой.

– Да, – подтвердила Мэрил. – Могу я рассчитывать на твою помощь?

– Да, но мне хотелось бы узнать, что будет в твоем письме, – ответила Беатрис.

– В моем письме будет отказ, – сказала Мэрил с вызовом. – Пусть оспаривает права на наследство через суд. Пусть судится со мной, если у него хватит средств и времени на это, – усмехнулась. – Думаю, он поведет себя разумно, и не станет больше докучать нам. Идем в библиотеку. Кстати, там есть кое-что интересное для вас с Энтони.

– Значит, я могу его позвать? – в голосе Беатрис прозвучали радостные нотки.

– Конечно, – ответила Мэрил, выйдя из комнаты. – Кстати, мы с Энтони сегодня еще не виделись. Это с его стороны не очень-то учтиво. До твоего приезда он был более внимательным. Ты, Бет, на него плохо влияешь.

– Она здесь ни при чем, всему виной яд кураре, которым нас отравили, – сказал Энтони, присоединившийся к дамам.

– В самом деле? – Мэрил изобразила на лице удивление. – А мне говорили, что он ни на что не влияет, – она протянула Энтони руку для поцелуя.

– Ты выглядишь отдохнувшей, – сказал он.

– Все потому, что я провалялась в постели целый день, – проговорила Мэрил. – Иногда нужно давать себе время для таких передышек, чтобы сохранить запас жизненных сил.

– Отличная идея! – воскликнул Энтони. – Завтра буду валяться в кровати до обеда.

Когда они вошли в библиотеку, тетушка направилась к письменному столу, уселась, взяла лист бумаги, перо, сказала:

– Там на журнальном столике гравюры и портреты, которые я нашла не так давно. Думаю, вам будет интересно на них посмотреть.

Беатрис и Энтони уселись в кресла, принялись рассматривать картины и портреты. Они были написаны карандашом на пожелтевшей от времени бумаге, которая добавляла им таинственности. Беатрис с интересом рассматривала их. Ей хотелось узнать имя неизвестного художника, который зарисовал дом в разные времена года с разных сторон. Хотелось понять, зачем ему это понадобилось? Беатрис решила, что в картинах скрыто тайное послание им, живущим сегодня. Иначе, зачем было с такой точностью выписывать детали.

Летом дом утопал в зелени. На него смотрели из сада. Художник особо выделил окно на втором этаже, за шторой которого был виден размытый силуэт. Кто это? Не ясно.

Осенью на дом смотрели с фасада. Входная дверь распахнута, на крыльце корзина с яблоками. Ветка рябины прикасается к окну второго этажа. У окна стоит девушка. Она прикрывает лицо веером.

Зимой в правой части дома все окна в морозном узоре, и только одно окно во втором этаже пугает своей прозрачностью. На нем даже нет штор. Но никого за окном нет. Комната пуста. Создается впечатление безнадежности.

Весной в левой части дома все окна распахнуты настежь, а во втором этаже окно закрыто. Возле окна стоит девушка, положив обе руки на оконную раму. В ее лице – отчаяние и мольба. Девушка кажется Беатрис знакомой. Но кто она – непонятно.

Лица, написанные на портретах, еще сильнее запутали Беатрис.

– Кто все эти люди? – спросила она у Мэрил.

– Думаю, бывшие хозяева этого дома, – ответила та. – Красивые лица. Да?

– Тебе они не кажутся знакомыми? – поинтересовалась Беатрис.

– Нет. Не фантазируй, Бет, – сказала Мэрил. – Иди спать и ни о чем не думай. Тебе нужно отдохнуть. Ты выглядишь усталой.

– Нам всем пора отдыхать, чтобы выглядеть так же потрясающе, как Мэрил, – сказал Энтони.

– Ах, ты маленький подхалим, – пожурила его Мэрил. – Но не скрою, мне приятно слышать комплименты. Проводи меня, дружок, – она взяла его под руку. – Бет, возьми картины с собой, если хочешь.

– Спасибо, – сказала Беатрис, забирая картины.