«Осень в горах» Восточный альманах. Выпуск седьмой.

— Ни за что не полезу, а то ты оставишь. меня в колодце, сам с женой уедешь.

Говорит храбрый:

— Ладно, я полезу в колодец.

Заплакал трус и отвечает:

— Не надо, не лезь, а то львы меня сожрут.

Говорит храбрый:

— Давай вместе полезем.

Прижались они друг к дружке, полезли в колодец, зачерпнули воды, к девушке вернулись. Покуда поели, попили, ночь наступила, и решили они заночевать здесь. Говорит храбрый трусу:

— Я с одной стороны лягу, ты — с другой, а жена моя пусть посередине ляжет.

Отвечает трус:

— Если я сбоку лягу, меня лев съест, а вы с женой уедете.

Говорит жена:

— Пусть трус ляжет в середине.

Уснули они. Глубокой ночью храбрый и жена встали и пошли искать деревья. Нашли два дерева в рост человека, вместо себя положили, одеялами прикрыли. После сели на верблюдов и уехали.

Проснулся трус, видит — лев рядом. Испугался, схватил льва за уши, на спину ему вскочил. Помчался лев через бруссу, а трус сидит на нем и поет:«Я схватил за угли льва, я схватил за уши льва».

Так и примчал лев труса в деревню.

Увидели люди и говорят:

— Вот это храбрец, верхом на льве прискакал! Пусть вождем нашим будет, врагов тогда у нас поубудет.

Услыхал это трус, испугался. К львиной шкуре прирос, не оторвешь.

Убили тогда люди льва, на части его разрезали, чтобы нового вождя вызволить.

Настала пора идти на войну. Дали трусу коня, трус от страха дрожит, ему бы коня сдержать, а он за ветки хватается. А конь мчится и мчится, быстрее ветра. Трус по пути все деревья с корнем повырывал.

Увидели враги, как валятся деревья, и обратились в бегство.

Конь мчит и мчит труса вперед. За трусом люди бегут, добежали до вражеского стана, завладели вражескими стадами, пленников с собой привели.

И устроили тогда люди пир. Слез трус с коня, а седло под ним все испачкано. Увидели это пленники, молчат, стыдно им, что их трус победил.

Почему у страуса красная шея

Жили когда–то муж с женой. Мужа звали Тей, жену — Таква. И было у них четверо детей. Все вместе обрабатывали они просяное поле. В том году проса уродилось столько, что они заполнили им целых три хранилища.

Как только собрали просо, Тей отправился в бруссу добыть мяса, чтобы приготовить соус, а Такве и детям оставил всего одно просяное зернышко. В первый же день они съели его, а назавтра им есть уже было нечего. Дети плачут, есть просят, худеют, а Тей все не возвращается. Пошла тогда Таква его искать. Идет по дороге, вдруг видит: яма. Спустилась Таква в яму, а там три хранилища: первое просом наполнено, второе — финиками, а третье — мясом. Наелась Таква досыта, потом корзину финиками доверху наполнила, мужу и детям отнесла. Тей напрасно ходил в бруссу, мяса он там не добыл. Увидел, что Таква принесла целую корзину фиников, спросил, где она их раздобыла. И Таква отвела его к той яме, в которой были финики. Они наелись досыта, Таква домой пошла, а Тей решил остаться и поесть еще. Откуда мог он знать, что это яма людоеда Теди, который каждый день кого–нибудь съедал. Почуял людоед человеческий дух, заторопился домой.

Тей не успел удрать, лег рядом с теми, кого людоед уже убил, и притворился мертвым. Стал людоед считать убитых, которые лежали на земле, и диву дался: один вроде лишний. Тогда стал людоед всех мертвых палкой колотить. Тей не стерпел и закричал, потом вскочил. А людоед прыгнул ему на спину и принялся колоть его большой колючкой, три раны ему нанес. Тей плачет, причитает:

— Пощади, у меня жена и четверо детей.

Говорит людоед:

— Приведи их.

Делать нечего, привел Тей жену и детей к людоеду.

Говорит людоед:

— Сегодня одного из вас я съем, а завтра — остальных доем.

Плачет Тей, просит людоеда пощадить их. Рассердился людоед и говорит:

— Раз так, я всех вас сегодня съем. Живо вскипятите воду и полезайте в котел.

При этих словах людоеда Тей еще пуще заплакал. Все это слышал голубь, который на дереве сидел.

Говорит голубь:

— Не плачь, Тей, не убивайся. Видишь, вон там лежит дохлая лошадь? Возьми ее и положи в котел.

Тей сделал так, как ему велел голубь, а сам с женой и детьми спрятался в яме, вырытой в жилище людоеда.

Съел людоед лошадь, а сам думает, что это он Тея с его женой и детьми съел. Тей же, его жена и дети, как только людоед отправлялся в бруссу, выходили из ямы и ели вдоволь проса и мяса; а когда людоед возвращался, опять прятались в яму.

Приготовил однажды людоед кускус, наполнил им три миски. Пока он ел, дети Тея вышли из ямы и утащили полную миску. Людоед опорожнил две миски и потянулся за третьей, а она исчезла. Людоед как закричит, миску свою везде ищет, найти не может. Вдруг

слышит: кто–то плачет. Испугался людоед. А это дети пальцы себе обожгли кускусом.

Выбежал людоед из дома, в бруссе спрятался. Потом созвал всех зверей и говорит:

— Что–то неладное творится в моем доме. Пусть тот из вас, кто похрабрее и у кого побольше братьев, пойдет туда, посмотрит.

Говорит шакал:

— Я пойду.

Пришел шакал в дом людоеда, видит: в яме сидят Тей, Таква и их дети.

Спрашивает Таква:

— Что ты ищешь, шакал?

А шакал увидел, что у Таквы нож в руке, и молчит, от страха дрожит.

Спрашивает Таква:

— Дать тебе нож, шакал?