Осень в Калифорнии

Какое-то время он постоял возле стенда, рассказывающего историю создания фильма «Чувство». Он посмотрел этот ранний фильм мастера в прошлом году и впервые почувствовал, что пьедестал, на котором в последние четверть века бессменно находился «Рокко», слегка зашатался. Висконти снимал этот фильм в 52-м или в 53-м году. Впервые, помимо верной соратницы, сценаристки и друга Сузо д’Амико, в работе ему помогал, молодой, похожий на белокурого ангела ассистент Франко Дзеффирелли. Редакцией английского текста занимались подружившиеся с режиссером Теннесси Уильямс и Пол Боулз. Отказ Ингрид Бергман и Марлона Брандо сниматься в главных ролях ровным счетом ничего не испортил – напротив: тяжелая красавица Алида Валли и блистательный, столь похожий на жиголо (первый в ряду двух следующих) Фарли Грейнджер смогут еще лучше воплотить его замысел.

Италия лежит в руинах. Незатянувшиеся раны войны буквально дымятся, повсюду нищета и разорение. Коллеги Висконти снимают фильмы о жизни простых людей, не думая о том, что через пару десятков лет их творчество этого периода займет особое место в кинематографе под названием «неореализм». Прежде чем Висконти присоединится к ним, пройдет еще пара лет, а пока он снимает свою костюмную цветную мелодраму с патриотическим подтекстом, свойственным операм Верди. И кто сейчас, через полвека, может сказать, что привело к тому, что созданный по мотивам посредственной новеллы Бойто фильм стал шедевром? Гений его создателей? Сложившиеся обстоятельства? Завязавшиеся по ходу съемки отношения между людьми?

Неважно. Никогда больше, разве что за исключением последнего своего фильма «Невинный», Висконти не удастся передать с экрана такой безумный, почти звериный накал неудовлетворенной и обманутой страсти. В «Чувстве» мы имеем дело с обманутой женщиной, в «Невинном» роль обманутого будет отведена мужчине.

«Черт возьми, синьора на кассе, сказала, что они через полчаса закрывают. Я ничего не успею посмотреть», – и он, ускорив шаги, прошел мимо…

Мимо выставленной под стеклом кожаной куртки, которая была на Рокко в ту ночь, когда Симоне изнасиловал Надю, надругавшись над любовью своего брата, проложив тропу к последующему убийству…

Мимо люстрового зала с ее скрупулезно восстановленной сценой бала из «Леопарда». Разнузданная красота Клаудии Кардинале.

Мимо умирающего Дирка Богарда, по бледному лицу которого стекает грим. Он возвращается – его возвратили из отрезанной от мира зачумленной Серениссимы – в зловещий парадиз Лидо. Композитор медленно проходит по опустевшему пляжу, где его, пусть и не плясками, крестьянской колыбельной Модеста Мусоргского ласково приветствует смерть.

В маленькой темной комнате крутят фильм: ария Виолетты из четвертого акта. Последнее прости. 26 мая 1955 года. Публика в переполненном зале театра Ла Скала рыдает. Мария Каллас и Лукино Висконти. Никаких жиголо, никаких потайных интересов, никаких темных страстей – лишь бескорыстная дружба и сотрудничество двух гениев.

А из соседнего пролета уже выглядывают, паясничают, тянут его к себе за руку, пока еще не задействованные статисты-экспонаты, которых пригласили для участия в сцене свадьбы сумасшедшего игрушечного короля Баварии. Несчастный! Медленно гасят свет.

Он снова оказывается перед портретом матери Висконти. На этот раз он не может от него оторваться: донна Карла только что оправилась от тяжелой болезни и после долгих уговоров согласилась позировать на пленэре, в саду. Придерживая сползающую с плеч шаль, она повернула к нам свое прекрасное лицо, на котором еще видны следы недуга, и, кажется, хочет о чем-то спросить… или сказать… или…

Опомнившись, он бросился искать выход.

Нина Степановна

Болезный дух врачует песнопенье…

Евгений Баратынский

Учительница литературы

– Сегодня вечером у меня будет время. Останешься после уроков, и порепетируем, – сказала Нина Степановна.

Селим, вздохнув, согласился. Учился он во вторую смену, занятия заканчивались около семи, значит, идти домой придется в обход, через парк, – не то опять подкараулит соседская шпана и поколотит ни за что ни про что. «Эх, если бы я был Демоном», – подумал не слишком уверенный в себе подросток.

Учительница открыла ключом дверь 8-го «Б», в котором она была классной руководительницей, зажгла свет, пропустила ученика вперед, а сама, пройдя вглубь, присела за изрезанную ножичком и заляпанную чернилами парту.

– Ну давай, Дворкин, начинай читать. На меня, пожалуйста, не обращай внимания.

Мальчик поправил очки, доверчиво посмотрел на женщину, откашлялся и спросил:

– Всё читать, Нин Степанна, или только про клятву? A может быть, лучше начать с того места, где Тамара спрашивает Демона: «О, кто ты…»