Осень в Задонье

И тогда был задуман уход, к которому подтолкнул игуменью один из Троицких праздников на Явленом кургане, куда она прибыла, как всегда проведывая Скиты и Церковный провал, тамошних старцев.

Эти места всегда были пустынными: глухое Задонье, скупая земля, над рекой — обрывистые меловые горы, изрезанные глубокими балками-провалами. Здесь издавна копали свои пещеры-кельи, по подобию киевских, старцы да старицы поначалу староверского толка, «беспоповцы», а потом и другой народ, чающий спасенья.

Им в помощь были время, ветры, вешние воды, словом, Бог и природа, сотворяя порой причудливые глыбистые меловые и дикого камня строенья — в точь малые церковки да часовни, пещеры. Словно сам Господь сюда призывал людей для спасенья себя и мира.

Скупая земля: мелы, камень да глина; скудная зелень, кусты да травы: чабрец, донской ладан — иссоп, горькая полынь; колючие заросли тернов, шиповника, казачьего можжевельника, барбариса-кислятки. Скупая земля. Но местами бьют и бьют из земли родники да ключи: Родниковая балка, Белые колодезя.

Эти места пришлись игуменье по душе. Пригрезилась Ардалионе Донская лавра ли, Русская Каппадокия, словом, спасенье в подземной тиши, когда можно посвятить себя одним лишь молитвам. «Нужны нам для собранности темные келии», — говорила она.

Тем же годом, не откладывая, игуменья отправилась в Москву и Петербург, чтобы найти поддержку своих планов среди друзей и благодетелей.

И случилось чудо. Матушкина келейница собирала пожертвования в Казанском храме. Подавали не щедро, медью. Но один из молящихся, пожилой мужчина, вдруг пожертвовал золотую «пятерку». Монахиня тут же опустилась на колени перед рядом стоящей иконой и стала громко благодарить Бога. Когда она поднялась с колен, мужчина спросил, откуда она и на каком подворье остановилась.

На другой день щедрый жертвователь встретился с игуменьей Ардалионой, принеся в дар монастырю немалую сумму денег.

Они узнали друг друга, хотя прошло полвека с той поры, когда Машенька Атарщикова отказала своему избраннику, не простив его грех.

Теперь они были другими: знаменитая игуменья богатого монастыря и известный в Петербурге, состоятельный жертвователь, владелец золотых приисков, фразу которого «Помогите мне, я страшно богат!» повторяли одни с удивлением, другие с насмешкой, но большинство с уважением, потому что помогал он нуждающимся безотказно, даже специальную контору для этого завел, не в силах справиться с потоком просящих.

Они встретились, долго и хорошо говорили, поняв друг друга. Идея Донской подземной Лавры ли, Каппадокии пришлась щедрому жертвователю по душе.

Так началась история подземного монастыря. О нем знали в округе, трудились там, по обету и просто желанию. Старые люди с хуторов и станиц окрестных уходили туда на покой. Монастырская жизнь — дело потаенное, а уж подземная обитель тем более. Но еще и теперь остались следы Монастырской дороги, по которой из Царицына везли сюда лес, другие материалы. Старые каменоломни до сих пор можно отыскать; в них брали камень-плитняк, которым в подземных строеньях крепили стены. Был даже кирпичный заводик. Это место и теперь называется Печа.

Делали все прочно, на века.

Легенды, как и положено им, раскрывали великую тайну. Игуменья Ардалиона не умерла, как принято считать, в Саровском паломничестве. Железный запаянный гроб, который привезли в монастырь и опустили в могилу, был пуст. Игуменья просто ушла от мира, укрывшись в катакомбах Церковного провала, на Скитах. Недаром в скорой поре Новодонской монастырь навсегда покинули две верные келейницы игуменьи — Святослава и Агния, которые были с нею в последнем паломничестве.

А из Петербурга уехал в дальнее странствие и уже не вернулся тот щедрый жертвователь, когда-то жених Маши Атарщиковой.

По преданию, всем им хватило места в пещерах и кельях Монастырщины.

Все это было, но минуло, прежде прирастало былью, а ныне легендами. Но ведь было…