Осеннее равноденствие

Машину Паулины со всеми вещами отогнали подальше от места встречи. Тело же доставили в тот самый дом, который девушка купила для своей семьи – и который Галина сочла «жалкой подачкой». Там уже был подготовлен холодильник и пара кастрюль.

– Что именно вы собирались сделать с останками? – едва сдерживая презрение, спросил у Щегловой следователь.

– Ничего… Ничего такого страшного! Мы их просто… Ну… вот так избавляли от запаха, от следов крови! Ну а потом мы бы ее похоронили, честно!

Однако бегающий взгляд быстрее всяких слов выдавал: Щеглова врала. В лучшем случае останкам предстояло отправиться на корм животным. В худшем из них еще и приготовили бы что-нибудь, а потом оставили у мусорных баков, там, где побираются бездомные.

И все. И исчезла бы Паулина. А Щегловы как ни в чем не бывало поборолись бы за ее дочь – ведь им же положено, нужно брать у жизни все, вон, в интернете теперь все время так пишут!

Ирония заключалась в том, что в ближайшее время вопрос с жильем у Щегловых действительно решится надолго, но вовсе не так, как они хотели. Только Паулину это вернуть не могло.

Гарик жалел погибшую девушку, но жалел отвлеченно – как любую жертву, не заслуживавшую такой участи. А вот Таиса вбила себе в голову, что могла бы сделать для Паулины больше, предугадать, спасти…

Зря она так, конечно. В какой-то момент ей придется усвоить, что она все-таки профайлер, а не ясновидящая. Дикий план Щегловых нельзя было предугадать, да и Паулина не воспринимала угрозу всерьез. Если бы на месте Таисы оказались Гарик или Матвей, они бы, вероятней всего, повели себя так же и объявили задание завершенным.

Но объяснять все это Таисе оказалось бесполезно, есть то, что нужно прожить и принять. Гарик позволил ей это, а сам вернулся к другому расследованию. Ему казалось, что он делает шаг обратно в болото, что он зависнет там, как раньше…

Но когда он приступил к делу Алексея Черкунова уже после ареста семьи Щегловых, все неожиданно стало на свои места.

* * *

Виталию Любченко потребовалось десять минут, чтобы определить: сегодня ему достался очень необычный клиент.

Новая работа по-прежнему его тяготила. В России он давно уже отказался от классической психотерапии, она прекратила вызывать у него хоть какой-то интерес лет десять назад. Но такое он мог позволить себе разве что в прошлой жизни, теперь деньги приобрели новое значение: их больше не было «сколько угодно», о них приходилось беспокоиться.

Поэтому он, преодолевая презрение, притворялся американцем и выслушивал всех этих узкоглазых куколок, похожих друг на друга, причем независимо от пола. Самые большие деньги ему готовы были платить захандрившие актеры, певички, которым кто-то там сунул руку под юбку, блогеры, специализирующиеся на поедании всякой ерунды перед камерой, и совсем уж непонятные персонажи, больше похожие на героев мультфильмов, чем на людей.

Их жалобы тоже были примерно одинаковыми: сами они считали, что глубоко несчастны, травмированы и, естественно, в депрессии. Виталий же видел, что это банальное, совершенно незрелое неумение справляться с жизненными трудностями.

Он реагировал на это нытье по-разному. В принципе, любому из своих клиентов он мог вправить мозги за один сеанс, но Любченко никогда не торопился. Если так легко и быстро отпускать богатых пациентов, ему придется заниматься этим до скончания времен! Так что он заставлял их возвращаться снова и снова, милостиво позволяя верить, что они действительно больны.

Некоторых он все-таки приводил в норму – ему нужно было укрепить свою репутацию. Многие из таких клиентов все равно возвращались к нему на профилактические сеансы, потому что слишком уж боялись брать ответственность за свою жизнь. И конечно, они приводили друзей – таких же богатых и с самодиагностированной депрессией.

Так что когда в кабинет заявился мальчик с кукольной мордашкой и пухлыми губками, Виталий не без оснований рассудил, что это очередной «сценический нытик», кумир тысяч малолетних ничтожеств, на которого давит груз популярности. Но все оказалось намного серьезней…

На Кван-Чо оказался наследником международной бизнес-империи. Да, не единственным, но все равно достаточно любимым родителями, чтобы с детства получать все, что душе угодно. Узнав об этом, Виталий насторожился: богатые, избалованные, ухоженные мажоры обычно уверены в себе, проблемы они топят в развлечениях, а не бегут за консультацией к психологу.

Да и Кван-Чо не бросился сразу вываливать обиды на свою мать. Он отводил взгляд, нервничал, перебирал темы, которые казались ему безопасными. Виталий не торопил его, хотя заинтересовался психолог сразу. Любченко использовал начало разговора, чтобы быстро изучить соцсети клиента.

Никакой ошибки предварительного суждения не было, Кван-Чо действительно жил роскошной жизнью. Похоже, его родители были из тех, кто верит, что деточке дозволено гарцевать годков до тридцати, а потом деточка как-нибудь сама собой образумится и продолжит семейное дело.