Осеннее равноденствие

Это не было большой проблемой. Да, октябрь – это вам не лето, плескаться в озере не слишком приятно. Но и холод пока стоял не самый сильный, а озеро, как и рассказывал Гарик, было мелким, там не утонул бы даже человек, не умеющий плавать.

Алексей обо всем этом знал – не мог не знать, ведь эта лужа, гордо именовавшаяся озером, принадлежала ему! Да и на ноги он поднялся быстро, Гарик отшвырнул его не так уж далеко от берега. И все равно Черкунов взвыл так, будто его окунули в кислоту.

– Выпусти меня отсюда!

Он бросился вперед, надеясь прорваться на сушу. Но Гарик явно ожидал чего-то подобного, он перехватил Черкунова в движении и толкнул еще дальше. Вдобавок ко всему Алексей поскользнулся на илистом дне, он снова оказался в воде с головой и снова истерично, на грани паники поспешил подняться. Сообразив, что Гарик его так просто не выпустит, он замер на месте. В воду он был погружен всего до середины бедра, утонуть или даже замерзнуть точно не рисковал, но он все равно колотился так, как дрожат только от абсолютного, животного ужаса.

Впрочем, не похоже, что он боялся воды как таковой. Скорее, того, что скрывалось в воде: он постоянно оглядывался по сторонам, хотя рядом с ним никого не было. Да и кто может водиться в таком мелком пресном озере?

– Пусти! – взмолился Черкунов. – Чего ты хочешь? Денег хочешь? Дам, сколько скажешь, только отпусти меня!

Если бы Гарик просто устроил драку, Черкунову уже помогли бы друзья. Однако происходящее сейчас было настолько странным, что даже они не спешили вмешиваться, они смотрели на хозяина дома с нескрываемым удивлением и перешептывались о чем-то.

Черкунов же, совершенно о них позабывший, то метался у берега, то замирал, как испуганный зверь.

– Нет, деньги мне не нужны, – покачал головой Гарик. – Я борец не за деньги, а за справедливость. Сознавайся давай.

– Мне не в чем сознаваться!

– Да? Тогда оставим все на высший суд. Знаешь, как ведьм судили? Привязывали к ним камень и бросали в озеро. Если утонула, значит, не ведьма, но хоть честной женщиной умерла. С тобой будет примерно такая же история: тоже умрешь честной женщиной. Причем, если совсем уж удачно грызанут, буквально.

Последнее предупреждение заставило Черкунова подпрыгнуть на месте, он будто надеялся взлететь к окрашенному закатом небу. Но озеро, естественно, тут же затянуло его обратно.

– Даже представлять не хочу, как ты их своими попрыгушками выбесил, – заметил Гарик. – Хана тебе, в общем.

– Ты знаешь, что я могу погибнуть, и все равно допустишь это?!

– Ага. Потому что мне твое признание по-настоящему не нужно, я знаю, что ты урод, убивший толпу ни в чем не повинных людей.

– Я ни в чем не виноват! Полиция приписывает мне вину моего отца, и…

– Мне это можешь не втирать, – прервал его Гарик. – Еще раз: я знаю, что ты виноват. Не предполагаю, а уверен на сто процентов. Мне тебя не жалко. Но вот тут стоит Таиса, которая добросердечна от природы, она попросила быть к тебе снисходительней.

Таиса, которая ничего не знала ни о своей просьбе, ни о предполагаемом добросердечии, от возмущения поперхнулась воздухом. Она собиралась высказать Гарику все, что о нем думает, но в этот момент ее плеча осторожно коснулся Матвей, явно призывавший ее молчать.

– Так что я последний раз проявляю к тебе доброту, – продолжил Гарик. – Ты сознаешься, чтобы выжить, а не чтобы меня впечатлить. Тогда спокойненько пойдешь себе в тюрьму, иначе пойдешь на корм.

Алексею, видимо, не нравился ни один из вариантов, и он наконец вспомнил, что у него есть союзники. Он повернулся к дому и истерично крикнул:

– Да помогите же мне, кретины!

За это время желающих выступить за друга горой заметно поубавилось. Даже нетрезвые гости сообразили: происходит нечто необъяснимое. Они предусмотрительно скрылись в доме, чтобы потом сделать вид, будто ничего не слышали.

Однако нашлись и те, кто решил все-таки поддержать Черкунова. Они двинулись вниз по ступенькам, но на пути у них стал Матвей, продемонстрировавший им открытое удостоверение.

– Полиция, – заявил он. – Оставайтесь на месте, или будете признаны соучастниками.

Таиса почти не сомневалась: никакого полицейского удостоверения у него нет, он показал им или фальшивку, или другой документ. Но сделал он это быстро и уверенно, да и сумерки сгущались, так что предупреждения оказалось достаточно, потенциальные спасители замерли на ступеньках.

– Понял? – злорадно поинтересовался Гарик. – Сейчас тебя рыбка съест, еще и куда не надо сядешь. Говори давай! О, смотри, плывет!

В воде по-прежнему ничего не было, но Алексей этого так и не понял.

– Я! – крикнул он. – Я их убил!

– Кого?

– Ирку… Алину, Надю… Да не помню я всех этих шлюх! Антона Митровцева… Я не помню, не помню всех!

– Сколько их было?

– Много! Тебе не хватит? Выпусти меня!

– У тебя явно красноречия тогда поубавится, – покачал головой Гарик. – Зачем ты убил их?

– По-разному! Были конкуренты, был один, который пытался убить меня…

– Это не все.

– И мне нравилось! Мне просто нравилось, когда эти суки хрипели… Они хотели от меня уйти! Они это заслужили, а я – нет, выпусти меня отсюда, ублюдок!