Осеннее равноденствие. Час судьбы

На улицах полно людей, все куда-то спешат. В душном воздухе витают запахи бензина, пота и теплого пива. Перед огромной желтой цистерной, запотевшей под знойным солнцем, стоит очередь мужчин. Счастливчики с бокалами в руках неторопливо потягивают пиво. Неподалеку, у ворот университета, появляются гурьбой туристы. Одни перебросили черные пиджаки через плечо, другие выпустили на брюки полосатые рубашки, смотрят задрав головы, взгляды мужчин устремлены на цистерну с пивом. Гид, пожилой человек с фотоаппаратом на груди, звонко начинает рассказывать о соборе святого Иоанна. Саулюс останавливается в сторонке, ему приятно слушать этого человека, влюбленного в родной город и его историю. От группы отделяется полногрудая женщина — на одной руке у нее болонья, в другой авоська с покупками — и подходит к Саулюсу.

— Не подскажете, где универмаг?

До Саулюса не сразу доходит ее вопрос, и она переспрашивает.

— Вот тут. Тут! — Саулюс бросает гневный взгляд на женщину и торопливо сворачивает на улицу Горького.

Перед Дворцом художественных выставок он сбавляет шаг, смотрит на картины в витрине, не может узнать, чьи они, и раздумывает: зайти или нет? Но почему он боится показываться на людях? Выпьет чашечку кофе. Крепкого черного кофе. Не помнит уже, когда пил, ведь в деревне…

В полумраке кафе за длинным низким столом устроилась веселая молодая компания. Видно, студенты после экзамена. Дальше женщина с маленьким мальчиком. Вот и все. Удивляться приходится, как здесь пусто, ни одного знакомого. Саулюс, повеселев, подходит к стройке.

— Один кофе, Стасяле, — просит.

Молодая, всегда благожелательная женщина, знающая половину представителей мира искусства Вильнюса, живо оборачивается, в ее глазах — удивление.

— Это вы… А вас ищут.

— Милиция?

— Друзья, что вы! Спрашивают, не заходил ли! Говорю, целый месяц не видела.

— Лето, Стасяле. Порхаем, будто пчелы. С цветка на цветок, некогда и в улей вернуться.

Саулюс сам удивлен, что может так весело и беззаботно говорить.

— Еще из этой капельку… — машет рукой на пузатую бутылку французского коньяка с золотой надписью «Rémy Martin».

— А если опять друзья будут спрашивать?

— Скажите, что я жив и здоров.