Осенние цикады

Рёкан (настоящее имя Ямамото Эйдзо) был старшим сыном деревенского старосты и настоятеля синтоистского храма в отдалённой северо-западной провинции Этиго. Семнадцати лет от роду юноша принял постриг, вступив в буддийскую секту дзэн школы Сото, и поселился в небольшом дзэнском монастыре. Там ему удалось пополнить полученное в детстве классическое образование. Позже Рёкан пропел несколько лет в стенах дзэнского храма Энцу-дзи. Затем скитался по стране, собирая подаяние и слагая стихи. В сорок два года Рёкан вернулся на родину и обосновался в обители Гого-ан па горе Куками, где прожил безвыездно до самой смерти. Собрание его сочинений вышло под названием «Роса на лотосе» («Хатису-ноцую»).

Литературные пристрастия Рёкана определялись главным образом изучением «Манъёсю» и творчества китайского дээнского поэта Хань Шаня. В исторической легенде Рёкан предстаёт эксцентричным чудаком, чурающимся благ цивилизации, хотя в действительности его стремление к простоте и умение улыбкой встречать тяготы земного бытия было плодом глубокой философской мысли.

Кагава Кагэки (1768–1843)

Выходец из обедневшей самурайской семьи, Кагэки обязан своей фамилией приёмному отцу, Кагава Кагэмото, одному из ведущих киотоских поэтов, к которому девятнадцатилетний юноша поступил в ученики. Большое влияние на поэтическую индивидуальность Кагэки оказало знакомство с Одзава Роаном. В то же время после выхода в свет его основного сборника «Ветвь из сада багряника» («Кэйэи исси») и 1828 г. Кагэки, возглавивший столичную школу вака, подвергся нападкам со стороны поэтов кокугаку, учеников Камо Мабути и Мотоори Норинага.

Требуя спонтанного творчества и выступая против сознательной ориентации на поэтику классических антологий, Кагэки отстаивал приоритет сирабэ — мелодики, тональности стихотворения. В его лирике следование канону и безупречное изящество формы сочетаются с естественностью и глубиной содержания.

Татибана Акэми (1812-1868)

Акэми (настоящее имя Идэ Госабуро), сын богатого купца из пров. Этидзэн, принял фамилию Татибана в честь своего легендарного аристократического предка. Рано оставшись сиротой, он стал послушником буддийского храма секты Нитирэн, где получил фундаментальное классическое образование. Позже под руководством одного из учеников Мотоори Норинага он познакомился с доктриной кокугаку.

В возрасте тридцати пяти лет Акэми передал все дела торгового дома сводному брату, отказался от своей доли наследства и переселился с семьёй в уединённый приют, который он назвал Соломенная хижина (Варая). Там, слагая вака, любуясь цветами и принимая изредка гостей, он прожил до конца дней своих.

По убеждениям Акэми был сторонником реставрации императорской власти, приветствовал её, но не дожил десяти дней до провозглашения эры Мэйдзи.

При жизни Акэми увидели свет его сборники «Пелёнки» («Муцугуса»), «Песни Соломенной хижины» («Варая эйсо») и «Стихи Синобуя» («Сннобуя касю»).

Окума Котомити (1798-1868)

Котомити (настоящее имя Окума Киёхара) был наследником богатого купеческого дома в Фукуока на о-ве Кюсю. В юности он изучал искусство сложения вака и каллиграфию у известного учёного Хиросэ Таисо. Самостоятельно читал и комментировал «Манъёсю», «Кокинсю», стихи Сайгё и Басё. В возрасте тридцати восьми лет Котомити передал коммерческие дела брату и удалился в скромную хижину на окраине города.

В 1857 г. Котомити переехал в Осака, где вскоре опубликовал своё основное сочинение — сборник «Тропинка меж трав» («Сокэйсю»). Книга прошла незамеченной и была «открыта» только в конце XIX в., вызвав настоящую сенсацию в поэтическом мире. Его стихи отличает острое чувство предметности бытия и необычайно тонкое понимание дзэнского принципа «вечное в текущем».

Мотоори Норинага (1730-1801)

Норинага родился в семье преуспевающего купца из пров. Исэ. Переехав после того, как ему исполнилось двадцать лет, в Киото, способный юноша ряд лет занимался медициной и одновременно изучал полный курс конфуцианских дисциплин под руководством Хори Кэйдзана. Увлёкшись модной в те времена доктриной кокугаку, он вскоре полностью переключился на отечественную литературу и стал читать лекции по «Гэндзи моногатари» и «Манъёсю». Идея кокугаку пропагандировались и в его филологических трактатах, и в дидактических вака, которые Норинага слагал во множестве.

Пейзажная лирика Норинага, как правило, довольно красива, но подражательна, а полемические пятистишия, несущие идеи кокугаку, оригинальны, — но не более того. Лишь некоторые «программные» стихи в наши дни украшают страницы антологий как нерукотворный памятник всеобъемлющему таланту их автора.