Ошибка каскадера

Как-то Плуганов рассказал Ксении о своем давнем желании создать журнал — на прекрасной глянцевой бумаге, ярко-оформленный, со множеством фотографий, статьи которого будут написаны отличными журналистами — и что он не пожалеет денег, чтобы журнал стал лучшим из всех сейчас издающихся. Рассчитан он будет в основном на женщин и в легкой, доступной форме будет сообщать разные интересные факты из жизни известных людей. Не сказал он ей только причину и настоящую цель своего будущего журнала. Идея такого журнала пришла к нему еще в школьные годы, когда он распространил анонимку на оскорбившую его Наташку Цейтлин. Анонимка сработала и привела юного Плуганова к мысли, что печатным словом легко можно сломить любого врага.

Еще с детских лет он считал, что все вокруг насмехаются над его заячьей губой да и вообще над его внешностью. Это сделало его злобным и мстительным, а всех, кто его окружал, — врагами. И еще тогда, ребенком, он убедил себя, что всегда будет жить среди врагов и что он должен будет всегда с ними бороться и мстить им. И вот в этом-то и состояла главная цель его журнала: писать сплетни об известных людях, которые являлись его потенциальными врагами, а когда появится настоящий, уже существующий враг, то с помощью своего журнала уничтожить его. Таким путем он манипулировал людьми, причем авторитетов для него не существовало. Не трогал он лишь самых заоблачных и близких знакомых (друзей у него никогда не было). Журнал он решил назвать «Зеркало». Когда его адвокат сказал, что в Израиле тоже есть журнал с таким названием, Плуганов отмахнулся:

— Мне насрать, что у жидов есть.

Наташа Цейтлин, нанесшая ему оскорбление, была еврейкой, и это сделало его непримиримым антисемитом.

В его журнале печатались известные журналисты, которых он привлекал огромными гонорарами; свои же собственные статьи, которые он писал против тех, кого считал личными врагами, Плуганов подписывал псевдонимом Атом.

Одним из таких врагов для него вскоре стал Андрей Земцов.

11. Незаурядная история

Весной 2008 года, перед началом летних каникул, Андрею позвонил Эпштейн и попросил его заскочить к нему домой на чашечку чая с печеньями, которые Машенька удивительно печет. Андрей с удовольствием согласился и, купив бутылку грузинского вина, которое, как он знал, Григорий Исаевич очень любил, в тот же вечер пошел к Эпштейнам. Авика дома не оказалось, а Машенька, которую он долго не видел, бросилась ему на шею.

— Андрюша, как я рада! — оторвавшись от него, с восторгом сказала она.

— Я тоже, — улыбнулся Андрей.

— Вот, — Маша, покраснев, показала на слегка вздутый живот. — Уже пять месяцев, — с гордостью добавила она.

— Машенька! Поздравляю, милая! А почему Авик мне ничего не сказал?

— Не знаю, — пожала она плечиками.

— Проходите, Андрюша. Машенька, мы с Андреем у меня побеседуем, а ты тем временем приготовь чайку, пожалуйста, — будем твоими печеньями наслаждаться.

— Конечно, Григорий Исаевич, — улыбнулась Маша и пошла на кухню.

— Какая она славная, — сказал Григорий Исаевич. — Вот уж никогда не думал, что мой оболтус так удачно женится.

— Сказать честно, я тоже не ожидал, — согласился Андрей. — Я вообще не помню, чтобы до Маши я Авика с девушкой видел.

— Пойдемте ко мне, Андрюша, — неожиданно нахмурившись, перевел разговор Григорий Исаевич. — Спальню я детям отдал, а сам в кабинет перебрался. Так что извините за неудобства. Андрюша, у меня для вас есть очень серьезное и очень для вас неожиданное предложение, — как всегда, без предисловий начал Григорий Исаевич. — Вы, конечно, знаете, что в нашем театре не только я ставлю спектакли, иногда мы приглашаем режиссеров со стороны.

— Да. Я знаю, что это делают многие, если не все главные режиссеры.

— Именно. Так вот я хочу пригласить вас поставить у себя спектакль.

— Поставить спектакль?! — воскликнул Андрей. — Да вы что, Григорий Исаевич! Я не театральный режиссер и понятия не имею, как ставить спектакль.

— Неправда. Вы играли у меня на сцене и видели весь процесс. Так что не лукавьте. Но это еще не все. Вы пишете сценарии к своим фильмам. Напишите пьесу для своего спектакля — тему на выбор.

— Вы задались целью поменять мою карьеру, Григорий Исаевич? — расхохотался Андрей.

— Ни в коем случае, Андрюша, — в ответ тоже рассмеялся Эпштейн. — Вы прекрасный кинорежиссер, и у вас большое будущее. Но попробовать я бы вам посоветовал. Зная вашу натуру, я убежден, что и вам это будет очень интересно. Вы, конечно, смотрели старый итальянский фильм «Ромео и Джульетта»?

— Франко Дзеффирелли? Конечно.

— Так вот, Дзеффирелли не только снимал кино и писал сценарии, но также ставил спектакли и был очень известным постановщиком опер. А Марк Захаров? Прекрасный театральный режиссер, который снимал великолепные фильмы.

— Григорий Исаевич, ну как вы можете меня сравнивать с Дзеффирелли или с Захаровым.