Ошима. Японский Декамерон

Прошло двое суток – они промелькнули для нас, подобные мгновению, но в них столько радостного смысла, что память о сладости, останется первой главой нашего длинного – на всю жизнь романа… не правда ли Таня?..

Наконец настало утро нашего отъезда Крым.

Я расплатился гостинице, констатируя, что у меня наличности осталось после всего около двадцати рублей…

Я уговорился Звездочкой, что она поедет на вокзал и там будет ждать меня, а я на полчаса заеду домой взять необходимые вещи. Вещи я собрал очень скоро, но оставалось более трудное и более важное достать денег, я отправился к своей матушке.

– Мама мне нужны деньги…

– Как ты уже растратил все тетино наследство…

– Мама я очень спешу не будем говорить об этом…

– Ну вот тебе двадцать пять рублей…

– Мама – вы смеетесь – я еду Крым…

– Ты в Крым?.. Зачем?..

– Мама я спешу…

– Ну вот возьми пятьдесят рублей…

Моя добрая матушка набавляла мне по двадцать пять рублей, наконец я достиг суммы в двести рублей, схватил свой багаж, вскочил на извозчика и примчался на вокзал.

Неся свой чемодан, я поспешил к билетной кассе, она была закрыта, я бросился на перрон и выскочил мимо пытавшегося меня задержать высокою толстого швейцара, как раз в тот момент, последний вагон севастопольского поезда исчезал, быстро минуя платформу…

Крым я не поехал, раздосадованный, встретился с каким-то собутыльником и пьянствовал до тех пор, пока от моих двухсот рублей ничего не осталось

– А что же вы встречали потом Звездочку. – спросил футурист?

– Вам не надоело еще слушать – ответил офицер рассказчик – вы видите художник то ведь давно спит, я боюсь, что мой рассказ может беспокоить его.

– Но он на обладателя бархатных брюк влияет весьма снотворно.

– Хорошо, сказал офицер в хорошем рассказе бывает эпилог, ладно вот вам и

XXI. Эпилог

Прошло несколько лет: в моей жизни случилось много нового; я много работал; еще больше пил и ухаживал за женщинами, руководимый целью ухаживания я был недурным танцором посещал балы в общественном собрании, а как-то на масленице попал и на маскарад, устроенный театром «Зеленое Кольцо». Толпа масок кружилась вокруг меня: я был без маски, на плечи я накинул темный плащ с капюшоном, долженствующий изображать костюм монаха.

Маски кружились вокруг меня, я всматривался в то, что оставляет видеть маска, маска в женщине оставляет открытым почти все, то что закрыто не так важно, я с удовольствием поглядывал на ножки в разноцветных чулках в игривом танце иногда видимые, на голые плечи, на роскошные груди, сотрясавшиеся при фигурах танца: маска закрывает в женском теле ничтожную часть, но под маской между тем трудно узнать даже иногда весьма знакомую особу.

– Монах… раздалась над моим ухом, вы, наверное, забыли старую мельницу на холме, когда начинается рассвет и старуха гонит своих коров…

Вздрогнул… Звездочка… нет это не она… голос не её, не её взгляд, хотя может быть за эти годы она изменилась; в сутолоке жизни я не часто вспоминал ее… Я мог забыть, мог извратить её очерк. Нет это не она!!.. Всматривался…

И однако: мы ходили под руку с маской между колоннами, здесь было меньше народу, здесь я мог разоблачить интриганку.

Но она не дала мне приподнять и краюшек черной маски, которая закрывала от меня всю ее: я не мог узнать в неё ни одной черты, а между тем она интриговала меня все более и более…

Невзначай она бросила такие штрихи из моей жизни, знакомые ей и очевидно давно и хорошо, что могли быть известны только самому близкому человеку.

– Поедем ко мне. – сказала маска.

На улицах после бывшей днем оттепели сильно подморозило: санки скользили и закатывались на косогоринках и поворотах.

– Это Звездочка думал я – она только сильно изменилась, я просто забыл ее: я обнимал ее, не столько с целью удержать её тело от падения, сколько из блаженного чувства обнять такое близкое, утерянное и вдруг вновь найденное…

– Ты ошибаешься: не спеши, не посмотрев, кого встретишь дальше…

В уютной квартире – и здесь действовала чья-то рука которой было известно обо мне слишком многое: мои любимые кушанья… Даже в подборе вин наблюдалось тоже знание! Приехавшая со мной маска продолжала скрывать себя, она ввела меня в соседнюю со столовой комнату предварительно завязав мне глаза носовым платком: кто-то обнял меня и шептал мне на ухо:

– Ты помнишь, как мы пили ликер на крыльце сельской школы… ты помнишь фейерверк?.. А поездку к старой мельнице неужели забыл ты?

Это было свыше моих сил. Звездочка!.. закричал я и сорвал платок…

Офицер лег на подушку и укрылся футоном, он собирался спать.

– Что же спросил футурист вы были счастливы при этой встрече с неё.

– С кем?..

– С Звездочкой, вы же с неё встретились.

– В том то и дело, с ней я никогда после того, как опоздал на поезд, не встречался, да и никто не мог мне сказать куда она уехала и что с ней сталось…

– Но эти две, интриговавшие вас, особы?..

– Маска на балу оказалась курсисткой, а та другая хозяйка квартиры помните – этой медлительной барышней, что была на вечеринке в школе, которую Звездочка застала со мной, выйдя на крыльцо.