Осиное гнездо

— Товарищи, господа! Это второй кандидат в депутаты из Бычкова, так сказать альтернативная фигура, прошу любить и жаловать. Господа и госпожи! Жардицкий есть друг премьер — министра Павла Лазаренко. Господин Лазаренко послал его к нам дать согласие баллотироваться в депутаты Верховной Рады. Вы видите, какая честь оказана нам, вернее нашему району под моим руководством. Мы будем иметь не простого депутата, не какого-нибудь сапожника из Великого Бычкова, а самого Жардицкого, посланца Киева, выдающегося сына украинского народа. Это вам не шутки. Господин Жардицкий родом из Бердичева, однако, не в Бердичев его командируют занять депутатскую должность, а к нам в Раховский район. Это ведь что-то да значит, как вы думаете? Вполне возможно, что господин Жардицкий станет главой украинского парламента, а потом, на следующие выборы его изберут президентом страны и тогда он, как истинный сын Бердичева, перенесет столицу государства из Киева в Бердичев, а Бердичев, как вы сами понимаете, намного ближе к нам, чем Киев. Это был бы справедливый акт. Уж слишком высоко задирают нос киевляне, как жители столицы, которые глядят на своих старших братьев москвичей с великой злостью, считают их виноватыми во всех своих бедах и неудачах, и в этом вопросе следуют брать с их пример.

— Я предлагаю, дамы и господа, увековечить память господина Жардицкого и еще при жизни поставить ему бюст в центре Рахова, — сказала госпожа Дурнишак. — Мы все его видели в «Говерле». Правда, у него вид не как у всех? Что-то лермонтовское есть в его взгляде.

— Ура! — воскликнул Сасоний Самсонович по прозвищу Сосун.

— Давайте назовем одну из школ его именем, — предложил Буркела родной брат Николая Николаевича, который сейчас заведовал народным образованием.

— Не торопитесь, господа. Жардицкого надо сначала избрать, то есть проголосовать за него, затем командировать его в Киев, посмотреть, какую пользу он принесет нашему району и каждому из нас, а уж потом ставить вопрос о возведении ему памятников там, или бюстов. А пока, давайте примем обязательство приложить все силы для успешного проведения выборов в нашем районе. Надо сделать так, чтоб мы заняли первое место по явке на выборы не только в области, но на Украине.

— Дороги давайте отремонтируем, здесь у нас работы непочатый край, — предложила Памила Варлаамовна.

— Хорошо, а деньги где взять на ремонт дороги? — нахмурился Дискалюк.

— Я помогу, — сказал Жардицкий под аплодисменты.

— Давайте примем повышенные социалистические обязательства, — предложила Лисичко, помощница госпожи Дурнишак.

— Коммунизьма кончилась, что это вы? — сказал Буркела, председатель совета народных депутатов.

— А мы давайте возобновим ее, ведь мы же хазява в своем районе, — не сдавалась Лисичко.

Дурнишак посмотрела не нее с благодарностью, приподняла сжатый кулак и едва слышно промолвила: так держать, товарищ Лисичко.

— Не шутите, милые мои помощники. У нас президент, он законно избранный товарищ. Так вот президент, которого мы не так давно избирали, является гарантом конституции и независимости Украины от России. Давайте, изберем господина Жардицкого депутатом, и он станет гарантом независимости Рахова, — закончил Дискалюк под аплодисменты подчиненных.

— У нас половина Раховчан уехали в Россию на заработки, это безобразие. Надо послать России протест. Что мы слуги что ли? — возмущалась Дурнишак. — Когда-то Петр Первый, которого по ошибке называют Великим, а для меня он просто Петр, руками украинских рабочих отстроил дворцы в Петербурге, а теперь мэр Москвы Лужман расстраивает город при помощи нашей раб силы. Я предлагаю послать протест не только Ельцину, но и Лужману.

— Где наш Борисов, пусть нам объяснит поведение старшего брата по отношении к младшему, он же носит русскую фамилию, — потребовал Мавзолей.

Борисов, как бывший секретарь райкома всегда говорил много и хорошо. И сейчас он выступил и держал длинную речь, которая иногда прерывалась аплодисментами. Когда ему показалось, что он убедил слушателей в том, что Россия молодец, раз предоставляет рабочие места Раховчанам, он завершил речь такими словами:

— Да здравствует марксизм — ленинизм, вечно живое учение, а простите, перепутал. Я хотел сказать: да здравствует вильна Украина, а получилась опять то же самое. Прошу меня спердонить, или извинить, как говорится.

— Давайте подведем итоги, — сказал Дискалюк. — Исходя из того, что здесь говорилось, вытекает только одно. За работу, товарищи и господа. Ах, чуть не забыл. Слово господину Жардицкому.

Жардицкий говорил пятнадцать минут. Он все обещал. У избирателей улыбка до ушей. И дороги начнут ремонтировать, и свет отключать перестанут, и работа появится, и пенсии начнут повышать. Словом, наступит изобилие всего, как в загнивающих странах.

Рувим тоже пытался получить слово, но ему не дали.

— Нет, — предложила Дурнишак, — сперва его надо постричь, побрить, отвести в баню, повязать на нем галстук, а потом отвести в фотоателье. Будем делать все по закону. А то из Киева могут прислать наблюдателей, и мы можем опростоволоситься.