Осиное гнездо

— Благодарю, — сказал Жардицкий. — Я съезжу в Киев на три дня, потом вернусь, чтоб выступить перед избирателями.

— Надо сфотографироваться, оставить нам свою фотографию, мы ее расклеим на всех площадях, улицах, на телеграфных столбах, в учреждениях и даже батюшкам передадим, чтоб молились за вас, а возможно и в церкви объявили.

— Что бы я без вас делал, прямо не знаю? Я, если, стану депутатом, в долгу не останусь. Я уже в ближайшее время направлю к вам покупателей леса. У них все бумаги будут заготовлены заранее. Вам останется только подмахнуть, ну и свою печать пришлепнуть.

— А если их печати не будет, что тогда?

— Знаете, пусть вас это особенно не беспокоит. У них подписи достаточно и мы обязаны уважать их традиции. Тут все дело в том, что часто наши бумаги с печатями никуда не годятся, а у них достаточно подписи и никаких проблем никогда не бывает. Мы можем поставить печать и не выполнить условия договора, а они подпись ставят, и четко выполняют.

— А почему так?

— Потому что они раньше загнивали, а мы процветали. Пора и нам загнивать, — сказал Жардицкий.

— Вы едете в Киев, а когда вернетесь на встречу с избирателями?

— Когда надо, тогда и вернусь.

— Ну, давайте недельки через две, а мы за это время поработаем, подготовим почву, — пообещал Дискалюк.

22

Лучшие фотографы Рахова, самые талантливые корреспонденты газеты «Зоря Раховщины», в лице Чернописьки и Рыжебородки, трудились в поте лица над созданием наиболее подходящий фотографии и сочинением биографии будущего депутата украинского парламента, господина Жардицкого, одного из лучших банкиров страны.

Фотографы мучили кандидата в первой половине дня и во второй половине дня, снимая его анфас и профиль, в положении сидя и стоя и даже, когда он произносит речь перед избирателями, а корреспонденты газеты «Зоря Раховщины» выпитывали у него мельчайшие подробности биографии.

После двухнедельных мучений, кандидат в депутаты, сидя в кругу своих мучителей за роскошным столом в ресторане «Говерла» многозначительно произнес: сдаюсь!

— Еще один вопрос позвольте выяснить, господин кандидат, — почти опустив голову на грудь и прикрыв ладонью макушку, спросил корреспондент Червонописька.

— Задавайте!

— Если вы помните себя в возрасте пяти лет, — скажите, проявлялись ли у вас склонности к лидерству среди мальчишек вашего возраста? Может, вы их лупили нещадно и заставляли приносить мелочь, чтоб скопить значительную сумму денег для организации банка, когда Украина обретет полную независимость?

Тут раздались бурные аплодисменты окружающих господина Жардицкого господ. Будущий член парламента улыбнулся и коротко произнес:

— Я всех объединил и мы в Бердичеве, а затем и в Киеве на железнодорожном вокзале потрошили карманы зевакам пассажирам. А остальное… дорисуйте сами, на то вы и журналисты. У вас фантазия развита лучше, чем у кого бы то ни было другого.

— Мы постараемся, — сказал один очкарик.

— Мы проведем конкурс на лучшую биографическую справку, — объявила главный редактор газеты Дырочка.

— Благодарю вас, — сказал Жардицкий. — Теперь я могу поехать в Киев, у меня там дел невпроворот.

Виктор Дрезинович тут же выполнил свое обещание и вскоре осчастливил Киев своим возвращением, а журналисты, получив лишь общие сведения его биографии, принялись сочинять что-то такое значительное, внушающее, вызывающее уважение, а для некоторых читателей и зависть. Получилось пять вариантов биографии великого человека. Но комиссия, куда входил и Дискалюк, отобрала самый скромный текст в количестве сто шестьдесят пять страниц, составленный журналистом Кивалкиным, в котором сплошная ложь была наиболее близкая к тому, что такое возможно в жизни. Сокращенный текст биографии кандидата в депутаты, который потом развесили на столбах, звучал так: