Осиное гнездо

Никому не сходит с рук
Воровство теперича,
Потому что Дискалюк
Дмитрий Алексеевич,
Как прихлопнет лапой
Всех, всех, кроме папы.

— Га — ага — га! Развеселил, — сказал Дискалюк. — Так оно так, но не надо… короче во всех делах надо соблюдать меру.

Гость хорошо поел, а после этого Лимон вывел его на экскурсию по двору. Но во дворе их ждал сюрприз. Толпа нищих откуда-то узнала, что у Лимона знаменитый гость, или гиншпектор, который лазит по сейфам и считает доллары, толпой хлынули во двор, демократический, открытый двор, поскольку этим двором пользовались и другие жители элитного дома.

— Подайте на хлеб, подайте на хлеб! — пищали дети нищих.

— Ну-ка брысь отсюда! — пригрозил палкой Лимон.

— Подожди, не гони их. Это страшные люди, — с содроганием произнес Дискалюк. Он вынул пачку пяти гривенных купюр, и раздал каждому. Дети и их матери хватали руку благодетеля, покрывали холодными губами каждый палец. Он пытался одернуть руку, но одна нищая старуха так уцепилась, что Дмитрий Алексеевич поморщился.

— Благодетель ты наш, дай Бог тебе долгих лет жизни. Мы теперя будем приходить сюда через день и караулить тебя. Ты есть великий бузосмен, не то, что этот коротышка — воришка.

— Хорошо, хорошо, приходите, а сейчас очень спешу.

Огромный виноград, раскиданный по железной решетке, который начинался над крыльцом и заканчивался у небольшого деревянного домика с финской баней внутри. Правее пятнадцати метровый колодец из гладкого речного камня кругляка, увенчанный миниатюрным срубом с ажурной крышей, правее коптильня и шашлычная одновременно, большая кладовая с холодильниками и морозильными камерами, и детская площадка.

— Я, когда работал учителем, у меня ничего этого не было. Даже ремонта сделать не мог, зимой во все щели дуло. Дом на левую сторону начал клониться. Ужас какой-то. Обращался к директору школы, он только разводил руками. Словом, я вспоминаю работу в школе, как какую-то черную дыру, куда я попал по своей глупости и с великим трудом, благодаря божьей помощи, смог выбраться.

— Ну, теперь у тебя хорошая должность. Я вижу, ты и здесь евро ремонт сделал. Сколько на это ушло?

29

Лимон почесал затылок. Он хоть и подсчитывал все до копейки и знал, что уже перевалило за пятьдесят тысяч долларов, но назвал только половинную сумму: ему не хотелось выглядеть слишком расточительным. А хвастаться, что его бюджет приближается к миллиону долларов, было не в его интересах.

— А вот и ваша машина, — сказал Лимон.

— О, машина! Мне надо срочно, меня уже ждут, — как утопающий за соломинку ухватился Дискалюк. — Я тут забежал к тебе на минуту, а вышло вон сколько времени, пора и честь знать.

Он вытащил пятидесяти долларовую бумажку и протянул авто слесарю за починку «Мерседеса», но тот замахал руками и убежал, не оглядываясь.

— Тогда я дарю эту бумажку твоим деткам, они хорошо танцевали, пели и даже стихи читали в мою честь. Получилось, что я приехал с намерением поругать тебя за твое неосторожное воровство, расточительство и так далее, а уезжаю от тебя с чувством благодарности за оказанный прием. Ну и жук же ты, однако. Маленький такой, щупленький, но в тебе сидит… большой бес.

— Я, знаете, Дмитрий Алексеевич, у меня рост как у Владимира Ильича, сантиметр в сантиметр. А люди невысоко роста — сильные люди. И товарищ Сталин был невысокого роста, если вы помните. Я, как только завершу строительство дома, буду проситься на повышение. Вы возьмете меня к себе заместителем по сельскому хозяйству. Затем, когда вы станете главой области, я останусь на вашем месте. У меня четкий план. Это, может, звучит смешно, но это вполне возможно, это, во всяком случае, реально. Да и у вас интерес… я такой, я добро помню. Если десятый процент моих доходов будет направлен в ваш бюджет, то это будет значительная сумма. Во всяком случае на особняк в четыре этажа, где будет сорок комнат и три гаража, хватит. И все это в Ужгороде.

— Поживем — увидим, — сказал Диска люк, садясь в машину.

Немного подогретый спиртным, он, тем не менее, хорошо рулил, объезжая ямы на дороге и начал спускаться с Дилка. Перед ним открылась равнина, рассекаемая Тисой. На той стороне, на левом берегу — Румыния, которая тоже училась строить социализм, но в Бухаресте раньше, чем в Москве расправились с диктатором Чаушеску и установили у себя в стране нечто похожее на демократический строй. «Неужели коммунизму действительно конец? Жаль, хорош был строй. Мы такого строя теперь уже не внедрим, не хватит пороху».

Бычково изобилует однообразными домами, похожими на бараки, да так густо, дом в дом, а улочки узкие, машине развернуться негде и здесь на одной из улочек живет его престарелая мать Авдотья Семеновна, у которой он не был уже свыше полгода. Как она, что с ней?

Он резко свернул влево на улицу Шевченко и остановился у симпатичного домика из кругляка, отстроенного свыше пяти лет тому.