Осиное гнездо

— Есть перестать, прошу меня спардонить, или по-нашему извинить. Только вот насчет обеда, как? А так не обращайте внимания, я люблю поговорить, меня хлебом не корми, а дай поговорить. Это еще с коммунистических времен. Я, знаете, кто был раньше при коммунистах, при коммунистическом режиме, так сказать? Я был зав. идеологическим отделом райкома партии в соседнем районе.

Шишвак вдруг стал шарить по карманам в поисках ключа, но злополучного ключа ни в одном кармане не оказалось, а в выдвижном ящике стола, справа, лежала пачка долларов, которую ему только что принесли в качестве благодарности за одну очень важную услугу, буквально перед посетителем, что сейчас сидел у него в кабинете. Шишвак гордился этой услугой и считал, что сделал доброе дело, так как его же инспектор составил такой акт на одного бизнесмена, что надо было передавать в суд. Жена бизнесмена Сковородко Авдотья, что так же продавал лес под застройку местным воротилам, руки ему целовала, когда он выдвинул ящик, чтобы она положила туда десять тысяч долларов. И вот теперь этот депутат. Он так нагло ввалился и ткнул удостоверением в нос. Наверное, пришел с проверкой. О Господи Боже, святая Мария, спаси и помилуй!

— Что у вас так дрожат руки, господин Шишвак?

— У меня… трясучка, — лепетал он и навалился на ту часть стола, где был выдвижной ящик. — Вы… с проверкой?

— Перестаньте дрожать, — миролюбиво произнес Иван Иванович. — Я по личному вопросу.

— По личному? Почему же вы молчали? О, тогда мы договоримся. И никаких налогов с вас, вы понимаете меня? никаких налогов, клянусь. А от вас требуется… немного.

— Что от меня требуется?

— Поддержка, только поддержка. Вы должны только поднять руку, вот и вся ваша поддержка. Больше ничего от вас не требуется, клянусь вам, даже расписку могу дать. Вы никаких налогов платить не будете государству. Государство, оно не обеднеет, если один депутат, избранник народа, не будет отдавать ему, осударству, свои последние крохи. Ну, так или не так? А теперь, будьте любезны, изложите свои требования, я внимательно слушаю. Так мы назовем вашу просьбу: требование, или лучше — депутатский запрос.

— Мои бумаги на открытие цеха по производству негашеной извести лежат у вас уже около девяти месяцев. Почему? Я вам две тысячи долларов предлагал, а вы просили четыре. А теперь…

— А теперь ничего, ни копейки я не возьму с вас… и прошу не гневаться, все в жизни бывает. Кто не работает, тот не ошибается. И мы ошибаемся. Если мы собираем дань на развитие налоговой службы, то с нас тоже собирают дань на развитие налоговой службы в области, которой мы подчиняемся, а также немалая часть средств идет на развитие и содержание Белого дома. Это цепочка. Прошу не думать, что все до копейки оседает здесь, у нас. Но, коль вы стали депутатом, великим человеком, то с вас никто ничего брать не будет. Я вот в вашем присутствии заверяю ваши бумаги, я даю добро, а вы не держите зла за пазухой, хорошо, господин Жуганов?

— Пусть так.

— И еще. Коль уж мы по рукам, то знайте: никто в этом районе в течение двух лет не получит разрешение на производство подобной продукции. Я это помечаю у себя в специальном блокноте. Так что у вас не будет конкурентов, а будет режим наибольшего благоприятствования, как это бывает промеж осударствами.

— Спасибо.

— Но, взамен, ежели там, в депутатском корпусе возникнет недружеская ситувация, направленная в наш адрес, наша налоговая инспекция позволит себе возлагать надежду на вашу поддержку. Можете ли вы сказать мне «да» прямо сейчас, не отходя, как говорится, от кассы?

— Возможно.

— Премного благодарствую и жму вашу депутатскую руку. Да здравствует дружба и взаимопонимание между налоговой иншпекцией и депутатским корпусом на благо жителей всего нашего округа, простите, нашего района, возглавляемого Дмитрием Алексеевичем. Как он пострадал, бедный! Врагу этого не пожелаешь! Какой замечательный мальчик у него погиб! Кто бы мог подумать? Умница! языки знал — венгерский, русский, украинский, на местном диалекте со сверстниками общался, а как колоритно ругался, какие словечки произносил! Жаль что газета «Зоря Раховщины» ни разу не воспроизвела их. Это же развитие языка, его богатство. Я помню, один еврей, это было еще при советской власти, удрал в Израиль и там защитил докторскую диссертацию на тему «Русский мат». А почему бы нам что-то такое не опубликовать? Вы уже уходите, торопитесь? Очень жаль. Заходите, поговорим, подружимся. Я любитель травить анекдоты, посмеемся вместе.

37

Как на крыльях выскочил Иван Иванович из кабинета начальника налоговой инспекции, и помчался по главной улице районной столицы, и только пройдя ее всю от начала и до конца, сам себе задал вопрос: а куда я, собственно, иду и зачем так спешу?