Осиное гнездо

На следующий день в то же время приходила на могилу и убеждалась, что сын съедал и хлеб и пшеницу. На холмике ничего не оставалось ни одного зернышка, ни одной крошки.

— Надо и старшему сыночку Икки принести гостинца, зачем его обижать?

Точно такую же порцию она принесла на следующий день и на другую могилу, а потом убедилась, что и старший съедает, но не все. Несколько зерен оставалось как бы вдавленных в грунт.

— А он уж на небе. Сорок-то дней давно прошло, он уже там, а там кормят. Икки редко возвращается, чтобы угоститься.

Своими мыслями она поделилась однажды с другой незнакомой ей женщиной. Та улыбнулась.

— Вы знаете, ваши дары склевали птицы, а вы думаете… впрочем, продолжайте так думать. Все посещают могилы родных и близких и это с самих древних времен. Один Бог знает, что да как. Может, мертвым действительно приятно, когда навещают их. А что касается пищи, то с уверенностью могу сказать: птицы все поедают. Попробуйте прикрыть тарелкой, и вы увидите, что никто ничего не тронет.

Мария Петровна так и поступила. Она накрыла кусочек хлеба маленькой тарелочкой, а на другой день увидела, что верхняя тарелочка в стороне, а все припасы— съедены.

В одно из воскресений, когда Мария Петровна пришла на кладбище не только с хлебом, но и с печеньем и конфетами, тарелочек на месте не оказалось. Кровь бросилась ей в лицо. Сын забрал. Значит, ему нужно, они там тоже без посуды не обходятся.

35

Иван Иванович Жуганов, как самый богатый человек Апшицы, став депутатом Раховского районного совета, неохотно посещал сессии, потому что там, как и в прежние коммунистические времена, депутаты занимались сплошной болтовней, очень далекой от реальной жизни. Как и в прежние времена, его кандидатуру рекомендовали в Рахове, а избиратели, жители Апшици, только единогласно проголосовали за, одобрив, таким образом, указание сверху. По существу он был не избран народом, а назначен вышестоящим начальством.

Иван Иванович весьма неодобрительно отнесся к тому, что его назначили депутатом, ссылаясь на свою занятость: бизнес, который он разворачивал, требовал отдачи, работы по пятнадцать часов в сутки без выходных. А тут на тебе! Дополнительная, никому не нужная нагрузка: ездить в этот Рахов, торчать на сессиях, где, как и раньше, при коммунистах, ничего не решают, а переливают из пустого в порожнее. Единственное, что ему вменялось в обязанность, это поднимать руку «за», когда Раховскому начальству требовалось утвердить какой-то выгодный им документ.

Иван Иванович просто не ведал, какие блага может принести депутатская должность. И когда он убедился в этом, его радости не было конца.

Однажды, во время утверждения, каких-то документов, а эти документы всегда разрабатывала и представляла администрация, во главе которой стоял «президент» Дискалюк, Иван Иванович сидел рядом с молодым человеком и, ни во что ни вникая, подсчитывал убытки от своей пилорамы, установленной на обочине родного села.

— Ну что, дебит с кредитом сходится? — спросил сосед.

— А куда там? Сплошные убытки, — охотно ответил Иван Иванович. — Мне надо что-то другое, а то эта пилорама разденет меня до трусов. Я вот тут сижу, штаны протираю, а надо бы в Винницкую область поехать семечки подсолнуха закупить, да оборудование установить для производства подсолнечного масла.

— В Апше есть хорошая территория, там можно организовать рынок. Деньги будешь грести лопатой, — сказал сосед. — Я, если бы жил в тех краях — рынок уже бы действовал.

— Хорошее дело, — сказал Иван Иванович, — только вот беда: не менее полгода надо оббивать пороги Раховской администрации, чтобы получить разрешение на открытие этого рынка. А сколько надо выложить взяток? разоришься.

— Кто за то, чтобы утвердить это решение, прошу поднять руку! — пищал председатель районного совета Буркела. — Кто против, кто воздержался? Единогласно. Переходим к следующему вопросу!

Иван Иванович и его сосед, не вникая в существо вопроса, автоматически подняли руки «за», не прерывая своей беседы.

— Ты депутат? — спросил сосед.

— Депутат, а что?

— Так действуй. Я вот банк себе выбил. Слыхал — банк «Климпуш и К?»

— Слыхал, а как же.

— Так вот, знай: я не просто тут сижу. И все остальные тоже. Сейчас депутатский корпус от сельских советов до Верховной Рады имеет право ставить правительству палки в колеса. Правительство, чтоб утвердить свои решения, а только после нашего голосования эти решения принимают силу закона, должно быть уверенно, что мы проголосуем «за», а, следовательно, с депутатами нельзя вступать в конфронтацию. Так что ты с депутатским удостоверением можешь сделать за день то, что простой человек не сделает за год.

— Это действительно так? — с недоверием спросил Иван Иванович.

— Попробуй, убедишься сам.

— Спасибо. С меня магарыч и большой.

Иван Иванович с великим трудом дождался окончания сессии, а когда она, наконец, кончилась, направился к первому заму Мавзолею, ведавшему теперь почти всеми делами. Дискалюк все еще находился в состоянии траура.