Осиное гнездо

Влиятельный член комиссии по защите докторской диссертации Тонконожко, с интересом выслушав монотонное чтение тезисов, в которых защитник решительно ничего не понимал, а ответами на вопросы был настолько доволен, что тут же поставил вопрос на голосование. Он сам первый поднял руку, а остальные поддержали его.

— Поздравляю вас, господин Дисколюк с присвоением вам ученой степени доктора наук лесного хозяйства, — сказал председатель комиссии Замусоленко Прохор Арутюнович.

— И я тоже поздравляю, — добавил Токоножко. — А чичас, господа, от имени диссертанта, приглашаю всех на ужин в ресторан «Киев».

Ася сидела в последнем ряду в небольшой аудитории и скучала. Почти все мужики сверкали лысинами, как вымытыми розоватыми тыквами, облаченные мятые пиджаки и такие же рубашки с засаленными воротниками и галстуками набок, и решительно никто не смотрел в ее сторону; все вели себя так безразлично, будто ее здесь и вовсе не было. Одна старуха с растрепанными волосами только однажды завистливо и осуждающе посмотрела на нее, а потом уткнула свой длинный и немного засоренный нос в бумаги.

— А теперь комиссия просит гостей и тех, кто не является члена ВАКа, удалиться буквально на пять минут.

Дмитрий Алексеевич тоже было поднялся, но Тонконожко жестом руки приказал ему оставаться на месте. Тогда Дмитрий Алексеевич, как бы пришел в себя, сориентировался и даже вздохнул с облегчением и принялся открывать портфель, где у него лежали другие тезисы в виде зеленых хрустящих бумажек. Ася поняла это, как, возможно, и все остальные члены аттестационной комиссии.

В коридор вышли и другие люди, среди которых был и, сравнительно молодой человек. Он-то и стал пожирать Асю глазами. Но знакомство не состоялось. Вскоре вышел Дискалюк с легким пустым портфелем и тут же подошел к ней.

— Поздравьте меня, Анастасия Ивановна, лично вы! — сказал он, победно улыбаясь.

— От души, — сказала Ася, протягивая руку. Она приблизилась к нему почти вплотную и тихо (шепотом) спросила: — Во сколько это обошлось?

— В пятьдесят тысяч долларов и около десяти будет стоить ужин в самом шикарном ресторане Киева.

— И вам не жалко денег?

— Деньги текут рекой, чего я их буду жалеть?

— А это все не кончится плохо для вас, когда-нибудь?

— Вы хотите сказать, что меня могут посадить за то, что я купил всех профессоров и докторов наук?

— Конечно.

— Это мне не грозит. Я слишком со многими связан, а всех не пересажаешь.

В ресторане «Киев» собралось пятнадцать человек. Ася среди них была самой молодой и, может, потому скучала. Старики вели между собой умные речи о процветании украинской экономики после того, как Украина стала независимой от вечного диктата старшего брата, тянули дым дешевых сигарет, пили мало, но кушали так, будто три дня у них во рту ничего не было.

Когда в восемь часов заиграла музыка, большинство из них только поморщилось, потому что она мешала им вести беседу. Председатель комиссии явно страдал слухом, он все время переспрашивал и прикладывал к ушной раковине полусогнутую ладошку со скрюченными, худыми и бесцветными пальчиками, покрытыми белыми волосками. Он обычно произносил: ась? что вы сказали? повторите, сделайте милость.

Дискалюк тоже решил блеснуть своей эрудицией среди представителей ученого мира.

— В своем районе я поднял экономику на недосягаемый уровень. После вырубки всех лесов, начнем продавать золото, и цена его будет гораздо ниже, чем в России, потому как у нас рабочая сила дешевле. Она прахтически ничего не стоит. Люди работают за копейки, только кормить и поить их надо. Мы, кажется, идем немного впереди Китая. Там рабочая сила еще дешевле. И товары дешевле. Оттого мы и закупаем все товары китайского производства.

— Ась? что вы сказал, повторите, сделайте милость! — громче, чем требуется, сказал Замусоленко.

— Я говорю, значит, Прохор Арутюнович, — растерялся Дискалюк, — что куда ни кинься, везде китайский ширпотреб…

— Так, так, так. — Замусоленко даже привстал. — Но имейте в виду, молодой человек, как вас… а, Дископадлюка…

— Дискалюк, — поправил Тонконожко.

— Диколук, — повторил Замусоленко.

— Диск, положенный в люк, — членораздельно произнес Дмитрий Алексеевич.

— Так вот Диск, положенный в люк, — продолжил Замусоленко. — Китай великая страна, там свыше миллиарда человек, но товары у них — барахло: авторучки не пишут, измерительные приборы ломаются, техника не действует уже на второй день после покупки и нам с ними нечего заигрывать, нам надо свои товары выпускать. Вот вы лес продаете. А из леса можно, кажется, мебель производить, почему бы вам ни наладить производство табуреток, или, скажем, ручек для инструмента — лопат и так далее? Мы могли бы завалить весь Евросоюз табуретками и ручками для лопат. Там, должно быть, этот товар в дефците.

— Постараемся, зачнем, и если это даст экономический эффект — запустим. Завалим Америку и Австралию табуретками, — произнес Дискалюк под всеобщий хохот ученых мужей.