Осиное гнездо

— Нет, в правом боку, переел, должно быть. Все, бывайте!

День вылета совпал с плохой погодой. Первый снежок в Москве сопровождался усиленным ветром с резким понижением температуры. В такое время лучше сидеть дома, но Ася в бешеном темпе собиралась в дорогу и ее багаж, хотя в этом не было необходимости, был довольно увесистым и объемным. Из съестных продуктов она набрала то, чего в Раховских магазинах никогда не было и не могло быть, поскольку Рахов хоть и считался столицей края, но тем не менее, это был провинциальный городок с единственной улицей, усеянной дорожными выбоинами и украшенный тремя магазинами, один из которых водочный, да крохотный рынок.

Если Дмитрий Алексеевич шиковал, то только благодаря тому, что почти каждую неделю ездил в Киев не только по делам но отоваривался.

Из продуктов она набрала всякой рыбы — балыка, угря, осетрины и две большие банки черной икры. Но еще один багаж это ее одежда— пальто, сапоги, зимние платья, кофты, шкатулки, маленькие зеркала и теплые тапки.

Теперь Ася уезжала в другое государство. Количество пассажиров в аэропорту Внуково на этот рейс оказалось небольшим из-за дороговизны билетов. Билет на самолет стоил в пять раз дороже, чем билет на поезд. Ася даже переживала, что рейс будет отменен. Но все оказалось благополучно. В самолете, когда он поднялся в воздух и набрал высоту, выдали по бутерброду и по чашке кофе. Через полтора часа самолет приземлился, и Ася направилась к выходу. За стальным забором во Львове, где было необыкновенно тепло и ярко светило солнце. Дмитрий Алексеевич стоял, вытаращив глаза.

— Почему не позвонила в день вылета? Я ждал почти до двенадцати, а потом гнал машину по плохой дороге со скоростью восемьдесят километров в час. Этак разбиться ничего не стоит, — бурчал он, хватая ее сумку.

— Ну, не сердитесь. Не позвонила— значит не вышло. Бегала, как ошалелая в последний день. Москва это целый муравейник, но вертеться в этом муравейнике надо гораздо интенсивнее, чем это делают муравьи. А свою вину я искуплю, может даже сегодня.

— Чем?

— А вот прямо сейчас, — сказала она, вытягиваясь на носках, чтобы достать губами до его щеки.

— За такие испытания — маловато, вернее, чересчур скромно.

— Все еще впереди, — загадочно сказала она.

— Хорошо, поедем, там разберемся.

— Лучше нам остаться в гостинице, куда так торопиться, — неожиданно произнесла Ася. — Надеюсь, вы уже заказали номер?

— Номер? Га, не подумал, не пришло в голову. Это можно исправить, прямо чичас, не успел. Вот голова — два уха. Это же надо, встречать гостью и не заказать номер.

Асе нравился его провинциальный говор, страдавший грамотностью и изобилующий искренностью. И Львов, западноевропейский город, казался ей необычным и привлекательным. Они ехали по узким улочкам, устланным булыжником с одной трамвайной колеей, и ощущение небольшого дискомфорта чувствовалось в машине.

Ася уселась рядом с ним на переднее сиденье и, пользуясь тем, что он прикован к дороге и указательным знакам, развешанным над узкими улочками, повернулась в полуоборота, и стала изучать его лицо. Оно казалось ей мужественным и даже добрым. Она сейчас была настроена на все положительное и искала в нем только хорошие черты. Она настраивала себя на хороший лад, и это ей удавалось. «Я отдамся тебе сегодня, — думала она, испытывая слабый восторг от своего решения. — Я сделаю это, чтобы получить тебя, поработить тебя, сделать своей собственностью, чтоб никакая другая баба не увела тебя от меня. Ты сам этого добивался и добиваешься, ну, так получи, коль ты такой везунчик».

Дмитрий Алексеевич подъехал к гостинице для иностранцев, взял у Аси паспорт и подошел в регистратуру.

— Это моя племянница, она иностранка, — сказал он и положил в паспорт пятьдесят долларов. — Выделите нам один двухместный номер, а если сомневаетесь в чем, то два двухместные квартиры.

Женщина взяла паспорт, перелистала, уставилась на него и сказала:

— Она из России, то, что она иностранка это верно, но вы-то — свой, как с вами быть, я право не знаю.

Дискалюк вытащил еще полсотни и положил уже в свой паспорт.

— Ну, что с вами поделаешь, придется выкроить один двухместный номер, а там разбирайтесь сами. Только шоб не было шкандала. Знаем мы этих племянниц. Она вам такая же племянница, как и я. Но это не мое дело. Не мое тело— не мое дело.

Дискалюк вернулся к машине, где сидела Ася, и с некоторым волнением произнес:

— Только один номер удалось выбить, и то с трудом.

Ася на это ничего не сказала. Она, похоже, не собирается возражать, а это значит, что он будет ночевать в одном номере с ней, дышать с ней одним воздухом. Как это много.

Они поднялись на четвертый этаж в свой номер. Ася сразу отправилась в душ и вышла в халатике, чуть выше колен. Она села на мягкую постель, закинула голову на подушку и устремила глаза к потолку. Дмитрий Алексеевич сидел в кресле, не шевелясь. Он с восторгом смотрел на свое сокровище и не решался приблизиться к ней.

— Пойдем, перекусим, — вдруг сказала она и как девчонка вскочила на ноги. — Я сейчас переоденусь.