Осиное гнездо

— Так что нам эту комиссию распустить? Вы единолично будете налагать штрафы на нарушителей?

— Вы накладывайте, накладывайте. Я же буду немного корректировать… в сторону увеличения, разумеется. Мы-то выше стоящая инстанция, не так ли? После вашего разбора и наложения штрафа, мы будем заниматься с нарушителями. А знаешь, Генрих Ананасович, Дмитрий Алексеевич собирается продать энергосистему немцам или французам. Кто купит, тому и продаст. На востоке уже такой опыт есть. Мы можем выручить несколько миллионов долларов, а деньги распределить…

— Не надо этого делать, прошу вас, — взмолился Влагалищенко, — мы все можем потерять работу.

— Будешь приносить пятьсот долларов ежемесячно — можешь спать спокойно.

— Буду, буду, только не продавайте нас иностранцам, они нас выкинут и наберут новых. Я точно начальником не буду. Я на все согласен. Пятьсот буду приносить ежемесячно и акты на штрафы дважды в неделю.

— Пятьсот маловато. Столько же надо будет отдавать ему, нашему уважаемому Дмитрию Алексеевичу, — нежно говорил Зозуля.

— Я могу это не выдержать: я столько не наберу, кроме меня еще — во сколько ртов! Им тоже, как говорится, жить надо. Электрики, правда, тоже потихоньку приносят, но это мизер.

Зозуля видел, что цыпленок врет, изворачивается, но молчал.

— Подумай хорошенько, — произнес Зозуля, как приговор.

— Буду думать, а куда деваться. Но ведь еще и Ужгород надо подкармливать, там тоже инспекторов до чертиков.

— Увеличь сумму взносов.

— Нам надо свести задолженность до минимума, иначе Ужгород даст команду отключать энергию.

— В этом направлении тоже работайте как следует.

Тут прогремел звонок и совещание возобновило свою работу. Когда электриков снова стали чистить за плохую работу с населением, потому что перерасход исчисляется в тысячах киловатт, электрики кричали, не вставая с мест:

— А в правительстве разве не воруют? Там счет идет на миллионы долларов. Несопоставимо! Нечего сравнивать муху со слоном. Подумаешь, бабка задолжала копейки?! Это для государства — тьфу! Стыдно даже говорить об этом.

— Почему у Пиццы целый цех работает на ворованном токе? — спрашивал электрик из Бычкова. — Кому он платит? Кто эти денежки кладет в карман? Рыба гниет с головы. Так-то. Сначала сами очиститесь, а потом с нас спрашивайте.

— Вы не очень-то выступайте, — пригрозил начальник энергии Влагалищенко. — Мы у себя разберемся. С незаконным прикарманиванием денег будет покончено. У нас, к сожалению, есть вопиющие случаи. О них подробно будет рассказано на специальном совещании, которое состоится в ближайшие два — три месяца.

Закрыв совещание, которое никакой пользы не принесло, Влагалищенко вернулся к себе в кабинет в сопровождении Зозули.

— Давай все акты! — потребовал Зозуля.

— Вот тут их сорок. Комиссия уже заседала, люди присутствовали, плакались, обещали и мы многим сбросили по сотне — другой.

— А мы увеличим, — сказал Зозуля.

Вернувшись к себе в Осиное гнездо, он тут же выписал вызовы штрафникам на четверг и стал подсчитывать, сколько денег он положит в карман. Надо будет и с Ужгородом поделиться. Дело в том, что в целях предупреждения мздоимства, штрафные акты составлялись в трех экземплярах, один из которых посылали в Ужгород. Можно и без Ужгорода обойтись: теперь все решается на местах, да и вряд ли ужгородские инспектора будут проверять уплату каждого штрафа, скорее их там просто складывают в общую кучу, а потом, через некоторое время, сжигают. И все же это немного рискованно, надо будет договориться.

«Завтра же договорюсь, надо только встать пораньше. Завтра сам Дмитрий Алексеевич собирается в Ужгород. Попрошу его, может, возьмет. Часы ему подарю, из которых птичка выскакивает».

Дискалюк часы не взял, но то, что инспектор забросил первый камушек в благодатную почву, заставило Дмитрия Алексеевича потеплеть.

— Садись к водителю на переднее сиденье, а я позади вас: уже привык. С давних времен на заднем сиденье люблю ездить. Спокойнее как-то. Эх, не успели мы в свое время, починить дороги. Ты, Грицко, потише на колдобинах, да на поворотах, — произнес Дискалюк, и погрузился в свои мысли, связанные с возрастанием личного капитала.

У областного дома правительства Зозуля вышел и направился в областное управление энергосети к Выпендренко выяснить насчет изъятия третьего экземпляра актов на оштрафованных, что приходят из Рахова.

— Сто гривен с каждого акта и дело в шляпе, — согласился Выпедренко. — Эти акты подшиваются, хранятся двадцать пять лет, как документы строгой отчетности.

— Лучше сразу обращать их в наличные, — осторожно произнес Зозуля. — Там, наверху, тоже не теряются и миллионами ворочают, под себя гребут, а мы что — рыжие? Нам тоже жить надо.

— Гм, наш председатель правительства, господин Лазаренко Павел… огого!

— Что, что, Лазаренко? Того?

— Тут дело пахнет миллиардами. Возможно, его командируют за границу, и он там и останется, — сказал Выпендренко. — Эх, мне бы хоть миллион чик хапнуть!