Оскол(СИ)

Одолев десяток шагов, я понял, что не ходок. Наверное, подрезала сволочь зубами какую-то жилу и теперь сотни стеклянных лезвий впивались в горячую от крови ногу. Взяв автомат наизготовку, я дождался появления орущего серого клубка и уже не берег патроны.

Я стрелял, сидя в луже крови.

Я бил по наплывающему из глубины тысячеголовому жрущему зверю.

Я драл его свинцовыми когтями в маленькие разлетающиеся ошметки.

В сотни рваных кусков.

А когда щелкнул пустым железом затвор, чьи-то руки потянули меня за воротник. Вперед по скользкому полу. Вперед под слепящим лучом, невесть откуда взявшегося прожектора.

- Свет! Свет есть! - закричали впереди, и одна за другой на потолке стали зажигаться яркие желтые звездочки.

Больно ударив о порог, меня втащили в неизвестную комнату. Горииванов клацнул рычагом, и металлическая дверь запечатала нас наглухо.

Первое время было слышно, как возятся с огнеметами "плутоновцы", как Мальцев хлопает дверцами металлических шкафчиков и как стонет Лиходей. Однако вскоре все угомонились, разбредшись по углам. Один Горииванов считал что-то, но вскоре утих и заснул на топчане.

Сначала я как-то не ощутил необычность обстановки. Но, присматриваясь, меня стало одолевать странное какое-то чувство: будто попал на аттракцион с диковинными вещами. Я перелистал брошюрку по технике безопасности, которая зачем-то объясняла, что "обвязывать колени утопленника следует крест-накрест". На длинном стеллаже были разложены противогазы, один из которых был явно не для человеческой головы. Да еще с двумя шлангами. Рядом лежали трехпалые резиновые перчатки.

Нарисованное масляными красками окно на глухой стене изображало двор-колодец и хотелось подойти к нему, чтобы поправить нарисованную форточку. На Феликса Дзержинского, с усталой грустью рассматривающего схемы боевых построений крыс, строго взирал старик в ливрее, его фотокарточка располагалась напротив.

У меня даже голова немного закружилась от таких сюрпризов. А может от потери крови? Мальцев, перевязывая мне ногу, хмурился:

- Да, подъели тебя маленько!

И заставил выпить растворенные в воде таблетки.

- Странно тут у вас, - сказал я, разлядывая синюю табличку с надписью "ОСКОЛ. Образцовый подучасток 7". - ОСКОЛ это что?

Капитан пояснил:

- Особая Комендатура Ленинграда. Комендатура, стало быть... Особая, потому что контингент тоже особый. К примеру, тех что "плутоновцы" гоняют. Ну, ты их сам видел.

- А что, и другие есть?

Мальцев пожал плечами:

- И другие есть. Вообще, всякие есть. Потому, наверное, отдельные несознательные личности у нас расшифровывают "контору", как ОСиновый КОЛ. Но это глупое хохмачество.

- А здесь у вас что, узел обороны?

- Да нет, это сборный пункт, - капитан засмеялся. - Обычный старый подвал.

- Подвал? - Я показал на выложенные тесаным камнем стены. - Это нижний ярус крепости или монастыря. Так строили монахи при шведском короле Густаве Ваза. Кладка по датскому способу, но камень уложен на раствор с вкраплениями слюды. В середине шестнадцатого века.

Мальцев выпучил глаза.

- Ты что, архитектор?

- Историк. По довоенной профессии. Диссертацию даже начинал писать.

- По крепостям?

- Нет, - я хмыкнул, - по карело-финскому эпосу. Калевала. Слышал про такой?

- Да уж знаком, - капитан в задумчивости потер затылок. - Слушай, "калевала", а ну глянь сюда.

Он живо подхватился и, отодвинув самодельного вида пожарный щит, ткнул пальцем в стену:

- Оцени!

Одного взгляда, брошенного на барельеф, хватило, чтобы потерять душевное равновесие. Это было изображение Мана - дохристианского божества чуди, - переделанного в католического святого Климента. Подобное изображение было в запасниках Университета и охранялось, как Боевое Знамя.

- А что у него за функции, у этого твоего Мана, - осведомился капитан. - Чем он помочь способен?

- Помочь? - Я рассмеялся. - Ну, против Калмы - бога загробного мира - с мертвецами поможет. Против черного духа болот еще. Кстати, от крыс спасает. Согласно верованиям чуди, крысы - это души убийц. А еще, в качестве святого Климента, сторожит ворота между Божьим светом и адом.

- Пограничник что ли? - без улыбки спросил капитан.

- Ну, вроде того.

Мальцев поразглядывал меня, спросил о ранениях и, узнав, что я "вообще-то везучий", удовлетворенно велел отдыхать. Сам он так же улегся на стопку спортивных матов рядом с храпевшими огнеметчиками. Я обратил внимание Мальцева на щель между дверью и стеной.

- В палец будет, товарищ капитан. Залезут еще.

- Табличку повесь, чтоб не тревожили, - буркнул он и повернулся на другой бок...

- Вставай, победу проспишь!

Голос Мальцева избавил меня от спокойствия еще до пробуждения. Мрачная готовность читалась на его лице, стягивая редкие брови в одну изогнутую линию. Он держал наизготовку телефонную трубку и, как только из нее послышался невнятный шум, сразу начал говорить.

- Да. Нет. Пройти не удалось по непредусмотренным вводным...