Оскол(СИ)

Исполнившись твердостью, пошел я изгонять мечту, но споткнулся сразу же - на столе, где со вчера лежали дорогие сердцу предметы, валялся лишь мятый френчик моего недавно выздоровевшего соседа. Сам он дул в шишки утюга, собираясь гладиться.

- А где вещи?

- Какие?

- Ну, книжка из эпохи 1905 года, зеркальце, футболка.

- Черная?

- Зеленая.

- Да были, вроде, вчера, но ты лучше у Юрочки Жукова спроси, он передо мною гладился.

- А какого он тут...

- Тебе что, жалко? Доска одна для всего коридора... И, вообще, какие футболки могут быть! Праздник, оденься прилично.

- Да не моя она!

Сосед присвистнул.

- Тогда давай искать.

Недоумевая пропаже, стал я рыться в тумбочке, вынимая и снова укладывая ненужные вещи, заглянул под матрац, поднес к свету коробку.

- Здравствуйте! - В окне я увидел Варю Халецкую.

Половина всех наших стрелков были девушки. Не знаю, какими были они в городе - веселыми или занудными, красивыми или не очень, умными или глупыми, счастливыми, противными, компанейскими... Кто знает? Но здесь они были здоровы,

* Альгамбра - сказочный дворец, полный сокровищ.

** Преследуемая Фебом нимфа была превращена своим отцом в лавровое дерево, с листьями которого этот мифологический персонаж не расставался.

шумны и симпатичны. Интересно, почему? С едой было не так чтобы - иногда в столовке чай только и был да хлеб скверной выпечки. Режим не артековский: кроссы, заплывы, ночные шатания по азимуту, физподготовка. Жили в палатках и щитовых бараках с дырками.

Правда, отдельные гражданки, подорвавшие здоровье в суровых буднях, занялись поисками выхода на волю, задружив с подлогом и обманом. В ход пошел целый арсенал от банальных радикулитных справок до сложносочиненных трагедий в двух частях с прологом и эпилогом. Но оставшиеся... Ух, девки! Чисто красные яблоки в корзине.

Смотреть на этих румяных кобылиц было просто мучением. Я, в принципе, не шибкий ходок по таким делам, но тут уж, извините, - это как волку овец стеречь без привязи. Комиссар лагеря, скотина жареная, так все устроил, что любой покус расписывался очень жесткими красками. Ему что, он в Гнилом море* еще в Гражданскую себе все поморозил и зырил на всех, как тошный свекор. Нет, оно понятно: дисциплина, моральный долг... Мы ведь обучать их стрелковому делу призваны, а не по кустам валять. Но, честное слово, в глазах этих девчонок можно было иногда отыскать все, кроме готовности к труду и обороне. Да и парни иногда желали овладеть оружием куда меньше, чем товарищем по оружию в юбке.

Я поначалу бесцельно губил юность, считая себя человеком почти семейным, но в последних событиях лучом света блеснул вопрос: а на кой? Теперь уже ясно, что Ольга шлепнула хвостом, и не устраивать по ней великий плач силы нашлись - через любовь к Астре на это смотрелось проще. Сама принцесса находилась в неприступном зените, а ты ходи, вздыхай. Пора было начинать работу в ином направлении.

Вспомнился подслушанный разговор девчат с "Веретена": свежеиспеченные разрядницы неплохо расслабились и я узнал, что они думают о стрелковых нормативах - "ужас какой-то", о комиссаре - "старый мудила", о международном положении - "вся эта хрень с немцами добром не окончится". Узнал, что Федя Зеленый сманил в кусты кладовщицу Тимофеевну и так ей вдул на пеньке, что несчастную увезли резать аппендицит. Потом очередь дошла очередь до меня.

- Андрюша, строгий такой, не улыбнется лишний раз, - посетовала Наташа Ермак, ладная маленькая бригадирша ткачих.

- Строит из себя, - ответил неузнанный голос. - А на внешность - так даже очень.

Последовало обсуждение моих достоинств и отрицательных черт, закончившееся вечным вопросом: "А у него большой?"

- А ты пошшупай!

Кусты сирени взорвал клубничный смех и, не дожидаясь развития событий, я поспешил смотать удочки. Ну их, без штанов оставят.

Я вдруг почувствовал себя свободным от всех цепей и перестал бороться до изнеможения с природой. Оказалось, что хлопок по заднице, подмигивание или чуть более тесный обхват в стрельбе с колена не вызывает резкого пресечения. Максимум - схлопочешь по рукам, зато, сколько волнующих перспектив! Будь что будет.

Варю Халецкую я крепко держал сзади, ставя ей локоть на "упражнение один". Негодяйка будто случайно завела руку себе под грудь и ехидно растягивала губы в ответ на мою неизбежную реакцию.

Плюнуть на зануду-комиссара, плюнуть. Ведь как оно в песне: "кто весел, тот смеется, кто может, тот... кто хочет, тот всегда найдет". Вот и подыскал я себе с Варей местечко поукромней. У-ух! Даже стол поломали. Варя, тоже, наверное, долго ждала своего часа - через три дня я уже еле ноги таскал.

* Сиваш. В 1921г. Красная Армия ударила по войскам Врангеля в Крыму, форсировав поздней осенью мелководный Сивашский залив.

Было с ней хорошо и весело, а дамоклов меч "бытового разложения" лишь додавал остроты нашим встречам. И в оружейке у Феди, и в лесу, и вечером на реке - куда случай только не забросит дорвавшуюся парочку. А вот сейчас надо было уезжать Варе - заболел ее сын, проводивший лето у бабки в Левашове.