Осколки

Была внутренняя стена, через которую он перелез и даже подавал руку полуистлевшим мертвякам, с которых сползала гнилая плоть. Шары огня, рождающиеся на ладони и летящие в лица всполошившимся двуречьенцам. Вспыхнувшая дверь, ведущая в главную башню. Винтовая лестница и люди, защищающие ее. Слабые, испуганные, держащиеся на последнем издыхание, чтобы не повернуться спиной и не побежать.

Наверное, все дело было в том, что бежать было некуда…

От них остались лишь кости и запах горелого мяса.

Перепуганное лицо леди Торли и удивленное – принца в ее постели. И, кажется, именно тогда мысль о том, что предателем может оказаться кто-то из знати, показалась наиболее логичной. Роланд замешкался – всего на секунду. Она ведь женщина, а женщин следует защищать, даже если они и оступаются.

В голове еще шумело, потому Роланд, наверное, и выпустил из внимания коварство двуречьенского принца. Его магический пасс, брошенный в грудь Роланда и толкнувшийся в щит, заставил покачнуться. Опешить от неслыханной наглости – как он посмел перечить огню?! И стремительное движение принца к окну, лишенное всякого изящества титулованной особы. Принц спустился по увитой плющом стене с проворством обезьянки. Роланду подарили такую в детстве, и она карабкалась по шторам и мебели, смешно переставляя лапки.

И ушел. Скрылся во тьме, и Роланд мог поклясться: без магии дело не обошлось.

А затем открылись ворота, и армия вайдделовцев заполонила двор…

Но Роланду мало было замка, ему нужно было все. Огонь не просил – он редко просит, – требовал. Подстегивал. Гнал вперед. И Роланд, вскочив на коня, выкрикнул боевой клич. Принц не мог уйти далеко, и, если поторопиться, они обязательно нагонят его. Еще немного. Быстрее. И конь под ним хрипит, разбрызгивая пену, а люди Роланда едва за ним поспевают.

Огонь рисует на земле след, видимый лишь Роланду, и он идет по нему, как ошалевший охотник за дичью.

Безумие отступило лишь на рассвете, когда рыжие разводы солнца окрасили горизонт. С востока разливался новый день, а захлестнувшая Роланда эйфория постепенно сходила на нет. Они повернули назад у реки, обозначающей границу с Двуречьем – тогда уже хватило мудрости остановиться, прекратить преследование. На территорию враждебного государства соваться было бы верхом идиотизма.

А когда Роланд вернулся в военный лагерь, был удостоен похвалы старого Ворона.

– Вы сильнее, чем о вас говорят, – сказал Бригг, прищурившись, и в словах его Роланду почудилось недовольство.

Однако, несмотря на то что Страж Запада их армия все же отбила, побег потенциального заложника Роланд считал поражением. Захвати они его, шанс заключить быстрый мир был почти стопроцентным. Вряд ли Август стал бы рисковать оборвать свою династию ради мести.

Правда, спустя пару недель после того, как замок был взят, из Капитула прилетела птица, и Бригг с гордостью объявил, что Ордену удалось поймать убийцу принца Петера. Скоро над отступником состоится магический суд, а королю Двуречья отведут самое почетное кресло на месте казни.

Личность убийцы Капитул, впрочем, пока не открыл. И скорее всего, на это у них были свои, неведомые Роланду причины. Ему было плевать. Душа рвалась домой – туда, где под землей его ждала проснувшаяся ото сна огненная жила.

Лаверн оживила его источник… И, стоило признать, те строки в ее письме нужно было воспринимать буквально. Все же Лаверн была не из числа романтичных барышень и вряд ли стала бы рассыпаться лиричными метафорами.

Она показывала свое отношение делом.

От мысли об этом в груди Роланда становилось горячо. Тесно. Или же не от мысли, но оттого, что огненная жила проснулась? Напитавшись магией, источник пел, и песня его была слышна даже на западной границе. Песня обещала радость. Грядущую встречу. Свадебные обеты, что, Роланд уверился, будут принесены. Ребенка, которого Лаверн родит ему.

Огонь умел радоваться беззаветно. И радостью этой делиться. Как тогда, во время вылазки…

Как в детстве, когда источник откликнулся Роланду впервые. А затем охладел, ведь Роланд обязан был защищать родовую жилу, но как защититься от голода разлома?

Через прикосновение женщины. Его женщины. Пусть она пока и не согласна…

Плевать! Страж Запада взят, письма королю отправлены, и теперь Роланд может с чистой совестью возвратиться домой. И, если послание Капитула правдиво, возможно, скоро можно будет отдохнуть от войн. Пожить немного для себя. Укрепить власть и отношения с младшими домами, обзавестись женой, привести дела Очага в порядок. Он и так слишком задержался на западе. И сполна отдал долг короне.

Через несколько дней Роланд получил заветное разрешение от Эридора выдвигаться на восток.