Осколки

Сейчас Абдалоним делил власть с македонянами. Сначала с сатрапом Лаомедонтом, а теперь, вот уже пять лет, со стратегом и фрурархами Птолемея. Бывший в прошлой жизни садовником и водоносом, царь Абдалоним не заносился, не интриговал и не пытался бороться с завоевателями. Удобный царь для Килла. Удобнее Адар-Мелека, царя Библа, который тоже покорился, но постоянно норовил урвать чуть больше власти, чем ему позволялось.

— Здесь Килл, но сейчас он в отъезде, — сказал Поликсен.

— Скверно. Я должен увидеться с ним.

— Увидишься. Он поехал в храм Асклепия. К вечеру вернётся.

— Времени нет, Поликсен. Донесение надо послать. Хоть голуби-то у тебя есть? Александрийские?

— Есть.

— Хорошо. У Филокла были голуби. Может, в Александрии уже всё знают. Вот только помощь всё равно не успеет. Циклоп уже на пороге.

В дверь постучали.

— Кто там? — раздражённо крикнул стратег.

Внутрь сунулся стражник.

— Там спрашивает какой-то оборванец.

— Гони в шею, сейчас не до попрошаек, — отрезал Поликсен.

— Он говорит, важные вести из Библа. Про архифилакита Павсания.

— Из Библа? — встрепенулся Аристомен, — а ну-ка, пригласи его, Поликсен. Я здесь послушаю.

С этими словами он скрылся в небольшой боковой комнатушке, отделённой от фронтестериона занавеской.

Через некоторое время в комнату вошёл Антенор. Поликсен велел ему говорить и тот без утайки поведал все обстоятельства дела, из-за которого очутился здесь. Изрядно обогатил подробностями Аристомена, который весь обратился в слух и, казалось, даже забыл о необходимости дышать.

Архифилакит мрачно сверлил Антенора взглядом, раздумывая, как реагировать на эту повесть. Пару раз покосился на занавеску, словно ожидая помощи от Аристомена, но тот обнаруживать себя не стал.

— Хорошо, — наконец выдавил из себя Поликсен, — из города ни ногой. Понадобишься, тебя найдут. Где живёшь?

Антенор, ожидавший, что его прямо тут и повяжут за убийство Павсания, облегчённо выдохнул и объяснил, как его можно найти. Поликсен записал.

— Ступай.

Когда он удалился, Аристомен выглянул из-за занавески.

— Я знаю этого парня. В дороге познакомились.

— Не врёт? — спросил Поликсен.

— Думаю, нет.

— Этот епископ… Кто таков?

— Не знаю. Но ясно одно — это человек Антигона. В большом мы, скажу я тебе, друг Поликсен, дерьме. Запрём ворота перед носом Циклопа, а эти их откроют. И кто за спиной нож прячет, не знаем. Ладно, хватит сопли распускать, действовать надо.

— Что ты намерен делать?

— Вечером, как Килл приедет, сведёшь меня с ним. А лучше бы послать кого за ним. Поторопить. Я пока проверну одно дело. И, Поликсен, пожалуйста, не приставляй никого следить за мной. Я твоё любопытство знаю. Ты в городе хозяин, но поверь, для общего дела лучше тебе кое-чего не знать. Просто поверь. Время сейчас такое.

Покинув филакион, Антенор некоторое время постоял у дверей, раздумывая, куда теперь пойти. Возвращаться на постоялый двор или идти искать Репейника? Толком ничего не решив, собрался было уже двинуть куда глаза глядят, но кое-что заставило его задержаться.

Мимо него раб-конюший провёл коня. Это был конь Аристомена. Антенор его сразу узнал. Уж в чём, а в лошадях он разбирался.

Македонянин перешёл улицу и скрылся в тени, посматривая за входом в филакион. Ждать пришлось недолго, Аристомен вышел довольно скоро. Огляделся и зашагал в южную часть города. Антенор, выждав немного, последовал за ним, держась на почтительном расстоянии. Он не вполне отдавал себе отчёт, зачем вообще затеял эту слежку. Уж точно не для того, чтобы выдать Аристомена епископу. Зачем же тогда? Скорее всего, просто из любопытства. Этот человек его весьма заинтриговал.

Аристомен пару раз оглянулся.

«Вот-те раз», — подумал преследователь, предпринимая меры, дабы не попасться на глаза, — «да ты никак проверяешься? Всё интереснее становится».

Целью Аристомена оказался большой дом в египетском квартале. Не простой дом, заезжий двор с обеденным залом. Он располагался возле самого порта, но практически ничего общего не имел с халупами, где собиралась портовая рвань и пьянь. Уже по чистому ухоженному фасаду видно — солидное заведение. Глаза не обманули македонянина. Здесь действительно квартировали уважаемые купцы.

Над дверью висел деревянный щит, на котором неизвестный мастер искусно вырезал человека с косматой и почти плоской головой какой-то чудовищной твари. Зубастая длинная и заострённая морда смотрела чуть вверх, отчего вся поза странного существа выглядела горделивой и указывала на его высокое положение. Рядом красовались египетские иероглифы. Антенор не мог их прочесть, но ему на выручку пришла надпись эллинскими буквами, намалёванная чуть ниже.

Заведение называлось — «Себек-Сенеб».

Антенор отворил дверь и вошёл внутрь. Оступился и ругнулся вполголоса — сразу за порогом обнаружились ступени. Их было немного, три или четыре, и вели они вниз. Неудивительно — дом, хоть и с ухоженным фасадом, явно очень стар. Видать, не меньше века ему, в землю врос основательно.