Осколки

Раб нахмурился, прищурился. Потрескавшиеся кровоточащие губы разомкнулись.

— Анте… нор? Вайя, Антенор?

— Да, да! — воскликнул бывший конюх.

Слон протяжно затрубил, подчиняясь командам махаута попятился, остановился и поднял правую ногу.

— Хорош! — цокнул языком Александр.

— Отлично обучен! — сказал раб-диглосс[36]Оксиарта, царского тестя. Он переводил слова магараджи гандхаров, — даже у Пурушоттамы нет столь крупного слона. Этот обошёлся магарадже втрое дороже обычного.

— Праапта Айравата! — пробасил воин, сидевший на спине слона позади махаута, разместившегося у того на шее.

— Что он сказал? — спросил Александр.

— Говорит, этот слон — настоящий Айравата. Так они называют царя всех слонов, на котором ездит сам Индра-громовержец.

Махаут круто наклонился вперёд, и слон послушно опустился на колени. Воин спустился на землю. Магараджа представил его, а диглосс перевёл:

— Перед тобой, великий хшаятийя — храбрый Ваджрасанджит, чьё имя означает — «неукротимое оружие Индры». В бою он стоит дюжины самых искусных арштибара! Вот увидишь, твои враги побегут от одного только его вида!

Воин почтительно поклонился царю.

— Доблести воздастся по заслугам, — Александр благосклонно приветствовал индийца кивком головы. Букефал понёс его вдоль выстроившегося для смотра войска прибывших союзников.

Ехавший следом магараджа взмахнул рукой. Слоны свернули хоботы в кольцо и затрубили. Погонщики и воины-индийцы, потрясая оружием закричали:

— Бхадрам те махаатман бах раджан!

Букефал пожелал галопа, пришлось поспешить за царём и Антенору с полусотней продромов, командиром которых он был назначен недавно.

— Вадра, как ты здесь…

Раб оскалился.

— Вайя… Антенор… Саджива… Намас Индра… — проговорил он хриплым низким голосом.

Антенор схватил раба за руки и тут же раздался окрик:

— Эй!

К македонянину подскочил бритоголовый надсмотрщик в кожаной безрукавке. Ткнул палкой в плечо и протараторил нечто нечленораздельное.

— А ну убери палку! — рявкнул на него македонянин.

Подбежал второй надсмотрщик.

— Уважаемый, отойди. Эти рабы уже проданы.

Слово «уважаемый» явно прозвучало насмешкой. Антенор по виду сам не слишком отличался от раба. Надсмотрщик держал в руках свёрнутый кольцами кнут.

Македонянин нехотя отошёл в сторону. Прошептал:

— Я найду тебя, Вадра…

Надсмотрщик щёлкнул кнутом и что-то рявкнул. Рабы потянулись к выходу с рынка. Вадрасан замешкался, и другой надсмотрщик ударил его палкой.

Антенор сжал зубы.

«Найду».

Раб пару раз оглянулся.

Найти, однако, для начала предстояло Месхенет, которая ушла вперёд и не сразу заметила пропажу македонянина. К счастью, она уже сама его искала, и почти сразу они увидели друг друга.

— Ты чего отстал? — спросила египтянка.

Антенор указал на важного господина, покупателя рабов, который шествовал в сопровождении полудюжины крепких мужчин с самоуверенными лицами.

— Кто это?

— Это… — начала было Месхенет, но не договорила, нахмурилась.

— Кто?

— Это управляющий Менесфея.

— Менесфея Доброго? — спросил Антенор.

— Ты знаешь его? — удивилась Месхенет.

Македонянин покачал головой.

— Просто имя слышал.

Египтянка вдруг совсем помрачнела. Антенор проследил её взгляд и увидел, как подле управляющего этого неведомого Менесфея откуда ни возьмись нарисовался Ил-Маади. Они явно о чём-то говорили. Потом сириец повернулся в сторону и кого-то поманил рукой.

— Ну пойдём, госпожа… — заканючила Вашти.

— Подожди, — отмахнулась Месхенет.

— Что случилось? — повторил вопрос Антенор.