Осколки безумной вечности

Элис Эмон не учили стенать и жаловаться на судьбу. Бабушка говорила, что любой поступок несёт последствия, и их нужно принимать с достоинством, какими бы ужасающими они ни были. Элис выбрала учёбу в Англии, нужных ей педагогов, необходимую технику исполнения, возможность оттачивать мастерство. Выбрала лучшее учебное заведение, где она могла бы учиться, достичь необходимых высот. Соглашаться на меньшее в выбранной профессии она отказывалась ещё в младшей школе. Королевская Академия музыки считалась поистине королевой среди таких же заведений. Лучшая из самых лучших.

Свою нескончаемую тоску по Саше, льдистому взгляду, теплу рук, запаху его тела, жару дыхания, тоску от которой хотелось ночами выть, Элис приняла, как плату за безупречное владение инструментом. Душа в обмен на музыку?

Разница во времени между Лондоном и Иллинойсом – штатом на Среднем Западе США, где жил и тренировался Саша, – всего-то шесть часов, но из-за напряжённого графика Саши и Алисы поговорить лично у них выходило редко. Когда спортсмен ехал на тренировку, Элис репетировала под руководством профессора Роберта Эйбрамсона, речи о том, чтобы отвлечься хотя бы на секунду, не могло быть. Говорили, даже смерть близкого родственника для эксцентричного, скандального Эйбрамсона, не причина прерывать занятия. Когда Элис возвращалась домой, Саша ещё тренировался, не давая себе возможности для отдыха, предельно сконцентрировавшись на процессе. А когда он садился, наконец, в автомобиль, чтобы начать свой вечер – Элис спала под покровом Лондонской холодной ночи, смахнув горькие слёзы на застывшую подушку.

Писал же Саша редко и односложно, будто через силу: «Как твои дела?», «Погода? Хорошая погода», «Завтра выходной, планирую поспать», «Ходил с парнями в бар», – было верхом его эпистолярных возможностей, чаще же он отправлял сообщения, состоящие из «ОК» или «Целую». Алиса не ожидала, что спортсмен, пусть и многократный чемпион мира, будет писать многострочные послания в духе переписки Вальтера с Екатериной Великой, однако получать после несколько дней молчания скомканный ответ с припиской «целую» порой становилось до слёз обидно.

Глава 27

Она накинула капюшон, закрутила шарф, стремясь натянуть ткань на нос, словно стоял трескучий мороз, спрятала руки в карманах, съёжилась, глянув на серое, которые сутки хмурое небо и двинулась вдоль Мэрилебон-роуд. Элис жила и училась в Лондоне третий год, её давно перестал восхищать до спазма в солнечном сплетении второй после Мэйфера аристократический район. Архитектура, прочно ассоциирующаяся в сознании людей с Англией, те самые кирпичные дома, напоминающие жилище легендарного Шерлока Холмса на Бейкер-стрит.

Не удивлялась снующим фрикам в шокирующих, вызывающих одеждах, арабам и индийцам, в большом количестве расхаживающим по центру Лондона, уличным музыкантам и полицейским, словно сошедшим с экранов кинотеатра. Всё, что видела и слышала Элис – не удивляло её больше.

Захватив кофе с собой, грея ладони о горячий стаканчик, она двинулась в Ридженс-парк, просто так, даже несмотря на гнетущую промозглость. Идти в пустующую квартиру не хотелось. Тихая соседняя комната отчего-то напоминала о том, что Саша не рядом, а когда они увидятся – известно только провидению. Не очень-то умно – Саша никогда не жил здесь. Он и в Лондоне бывал всего несколько раз, а уж о районе, в котором жила Элис Эмон, вовсе не слышал. Но соседняя комната словно кричала об одиночестве Элис.

– Элис?! – услышала она за спиной незнакомый мужской голос. На секунду засомневавшись, что зовут именно её, она обернулась и увидела спешащего к ней парня.

Окликнувший выглядел не старше двадцати трёх лет. Высокий, худощавый шатен. Ничего примечательного, бросающегося в глаза. Достаточно привлекательный, с открытым взглядом светло-серых глаз, островком небольших рябинок – последствие акне, – на левой щеке, заразительной улыбкой.

– Элис? – переспросил парень. Дождавшись утвердительного кивка, продолжил: – Пауль Бридель.

Пауль Бридель говорил с заметным акцентом, он точно не был уроженцем Англии, да и имя говорило само за себя. Пауль – немецкое имя, Бридель – знаменитый дворянский род в Швейцарии.

– Пол, – неверно истолковал удивление молчавшей Элис Пауль, – Павел. Па-а-а-с-ша, – наконец закончил он.

– Ты русский? – Элис в удивлении перешла на родной язык.

– Наполовину, – ответил Пауль на уверенном, с очевидном акцентом, русском языке. – Вырос в Швейцарии, но моя мать из России.

– Понятно, – Элис кивнула и снова посмотрела на парня. – Ты меня остановил, чтобы рассказать свою биографию?

– Нет! – тут же смутился Пауль-Пол-Павел. – Послушай, слышал, ты ищешь соседку по квартире?

– Да? – Элис удивилась, но кивнула утвердительно. Она не искала, но не отказалась бы от кого-то такого же весёлого, всегда в хорошем настроении, говорливого, как Чинция Тедеско.

– Возьми меня, – Пауль умоляюще посмотрел на опешившую собеседницу. – Не бойся, я аккуратный, чистоплотный, не громкий, вообще – воспитанный.

– Но…