Осколки небес

— Восстал против своих. Выходит, падший.

— Нет, — Азариил покачал головой, чуть прикрыв глаза.

— Хорошо. Давай зайдем с другого конца. Что нужно совершить, чтобы загреметь по-настоящему?

Ангел едва заметно вздрогнул.

— Я не стану обсуждать подобные вещи.

Понятно. Ушел в глухую оборону. Вот и разобрались.

Андрей ощутил, как его клонит в сон: то ли из-за пива, то ли из-за ангельского вмешательства. Ни возмущаться, ни противиться почему-то не хотелось.

— Ты ведь в шаге от падения, Зар, — пробормотал он, зевнув. — Можешь на меня рассчитывать, я поддержу, если вдруг…

Должно быть, он уже заснул, убаюканный затянувшимся молчанием, когда почудилось, будто потолок поплыл, растворился, и над головой открылось чистое звездное небо. Мерцающее серебро снежинок, танцуя, опускалось, летело прямо в лицо, но, наталкиваясь на невидимый барьер, соскальзывало в стороны, точно по огромному стеклянному куполу.

Андрей лежал, разглядывая ночное великолепие, дышал морозным воздухом, наслаждался моментом…

Наверное, он тоже очутился на дне чьего-то снежного бурана. Сидя у себя на Небе, этот Кто-то взирал на него сквозь стекло с задумчивой грустью и неусыпным вниманием. И терпеливо ожидал перемен. Ожидал, что он вот-вот вскинет голову и заметит стеклянный колпак. И одумается. Опомнится. Иногда этот Кто-то встряхивал буран, ввергая его жизнь во вьюгу страстей, переживаний и горестей. Но время утекало, и ничего не менялось. И Кто-то предпринял последнюю попытку, послав к нему настоящего ангела, чудо из чудес!

Только вместо исправления и очищения он увлекал небесного посланника за собой в бездну…

Поднебесье распорол белый росчерк метеорита.

Вот ведь! Даже звезды иногда падали…

— А ты не падай, Зар, — прошептал Андрей. — Только не ты.

Прошептал — и провалился в крепкий сон до утра. Чтобы, проснувшись, обнаружить на подоконнике ряд разноцветных носков, набитых леденцами, на тумбочке — мешок с конфетами, а на столе — одинокий буран, в котором дивно кружились снежинки.

* * *

— Повтори еще раз, — процедила Белфегор сквозь зубы.

Перед ней елозила на брюхе черная лохматая тварь, похожая на гигантский комок сажи с хваткими паучьими лапами.

— Видел их… — прогудела тварь низким, грудным голосом. — Свет жжется… жжется, проклятый… спугнул Домуш-ш-ша, спугнул… спалил… поганый свет!.. А человек с клеймом там… там!.. Домуш проползал мимо и хотел поживиться — человек злился… так вкусно, так аппетитно злился, а Домуш был голоден… Но свет спустился с неба и выжег Домушу глаза… выжег… — домовой бес мелко задрожал и, поскуливая и подвывая, сорвался на невнятное бормотание.

— Вот, значит, как, Азариил, — Белфегор отвернулась и устремила взгляд на рассветное небо. — Думаешь, обхитрил… Но ничего. Теперь моя очередь хитрить, крылатое отродье!

ГЛАВА 7

— Андрей.

Тихий голос просочился в сновидение. Он пропустил бы его мимо ушей, позволив едва слышному зову скользнуть по поверхности дремлющего сознания, но за последние недели сон истончился и обрел фантастическую чуткость. Стоило мышонку царапнуть плинтус, как зыбкая пелена забвения спадала, и унылая, неприглядная реальность наваливалась на больную от перенапряжения голову.

В комнате было темно, но узнать склонившегося над диваном не составило труда.

— Я разбудил тебя, — виновато произнес ночной визитер, зажигая ночник.

Свет безжалостно полоснул по глазам, и Андрей зажмурился, но комментарии придержал. Глупо возмущаться, когда нарушитель спокойствия и без твоего негодования глубоко раскаивался в содеянном, о чем красноречиво свидетельствовали понурые плечи и виноватый взгляд.

Вместо ответа Андрей скосил глаза на тумбочку и долго не мог взять в толк, что означает положение стрелок на будильнике. Двенадцатый час утра? А почему тогда за окном тьма кромешная?

— По-моему, я только лег, — хмуро пробормотал он.

— Прости, — Азариил переступил с ноги на ногу и неловко примостился на краешек дивана. Андрей приподнялся, опершись на локти. В голове звонили церковные колокола.

— Что стряслось? Бесы у порога? Пора бежать, теряя тапки? — осведомился он.

— Сегодня сочельник, — пояснил ангел так, словно это многое объясняло.

— И? — Андрей сам не понял, какая его часть сейчас вопила громче: кипящая от праведного гнева, или зудящая от любопытства. Ангелы вообще странные — в прямом смысле не от мира сего, — но лично ему попался ещё и с легким оттенком небесного сумасшествия.

— В церкви рождественская служба. Мы отправляемся в храм.

Андрей бессильно опустился обратно на подушку и уставился в потолок.

— Я лег час назад, — констатировал он с героическим спокойствием. — А до этого не спал четыре ночи, потому что кто-то устроил мне ментальную бомбардировку сценами кровавых шабашей, адских жаровен и ангельских хороводов на небесах…

— Это Асмодей, — спешно заверил Азариил. — Я бы приписал авторство демонам, но кощунство с Божьими посланниками больше похоже на почерк бывшего серафима. Он проведал о твоей способности чувствовать другие Осколки и напустил свору мелких бесов, чтобы лишить тебя моральной устойчивости.

— Скажу по секрету: ему неплохо удается!