Осколки серебра и льда

– Девушка, которую отправили за год до меня, была одаренным бойцом. Все верили, что именно она сможет победить принца. Но граница не исчезла, а она так и не вернулась. Только здесь я узнала, что с ней произошло. Она атаковала его при первой же встрече, но принц не получил ни царапины, даже пальцем не успел пошевелить, потому что на ее пути встал один из его рыцарей. Но она не сдалась. Пока не проиграла. – Она делает глубокий вдох, подавляя гнев в глазах. Холод заполняет все мое естество, пока я ее слушаю. – Никто не может одолеть принца. Тайна Проклятых была нашим единственным преимуществом. А ты…

– Я его уничтожила, – заканчиваю я безжизненным голосом. Мое сердце остановилось. Вся моя жизнь была посвящена этой миссии. И я не сомневалась, что после всего, через что мне пришлось пройти, после того, как отреклась от самой себя, мне, по крайней мере, удастся победить. Но я всех подвела. Боль словно когтями раздирает мои внутренности, отчего в глазах темнеет, остальной мир уплывает, и я ударяюсь затылком обо что-то холодное и твердое.

Восьмое апреля

Я испуганно сажусь и обнаруживаю, что нахожусь в мягкой постели. С губ срывается стон, потому что все кружится перед глазами. Удар затылком не прошел даром. Мой желудок сжимается, и я поспешно выбираюсь из подушек к краю кровати. Мне совсем не хочется лежать в луже собственного желудочного сока и непереваренного супа из корней лопуха. Худая рука держит передо мной кадку, которую я проворно хватаю и сплевываю в нее слюни и желчь. Так отвратительно. И жалко. Глаза медленно фокусируются на руке, протягивающей мне мокрую тряпку, а затем на лице. Пожилая женщина с седой косой – должно быть, ей не менее шестидесяти зим – смотрит на меня с жалостью.

Я откидываюсь на подушки и закрываю глаза:

– Снова будешь меня упрекать?

– Я, наверное, была к тебе слишком строга. – Она мягко кладет свою руку на мою. – Никто из нас не выполнил миссию, поэтому я не вправе тебя судить. По крайней мере, ты смогла подобраться к нему достаточно близко.

– И в итоге уничтожила наш шанс. – Злость на саму себя сжигает меня изнутри, как раскаленный кусок угля.

– Я уже и не уверена, что он у нас когда-либо был, – шепчет она, мягко похлопывая меня по руке.

Странным образом ее смирение раздувает во мне огонь, который сжигает всю злобу, как сухую листву.

– Шанс был, – настаиваю я.

На это ее лицо ожесточается.

– Нас всех выбрали сражаться против бессмертного фейри. А мы были лишь простыми девушками, которым ежедневно приходилось нести на своих плечах бремя проклятия.

– Нет, мы не простые девушки, – горячо возражаю я, отбрасывая одеяло в сторону и садясь на кровати. – А он вовсе не бессмертен. То есть благодаря источнику они могут жить вечно, но все равно уязвимы. Нужно только найти способ.

Она помогает мне надеть халат и поворачивает меня за плечи к себе:

– А ты знаешь этот способ?

– Еще нет. – Я расправляю плечи и проглатываю сомнения. – Но есть несколько десятков женщин, которые смотрели в глаза врагу. И вместе мы непременно что-нибудь придумаем.

Девятое апреля

Сакры не хотят меня слушать. И я их не виню. Еще этот позорный обморок… Я явно произвела не лучшее впечатление. Но за завтраком у большого стола, который ломится от свежих фруктов и теплого хлеба, я набираюсь сил и, наконец, могу заставить их выслушать меня.

– Итак, нам просто нужен новый план. В этот раз он будет основываться на наших реальных силах, а не на проклятии, – заключаю я.

Все смотрят на меня огромными глазами, пока Юлиана не нарушает тишину:

– Почему ты не направилась к границе?

Я глубоко выдыхаю и про себя медленно считаю до трех, чтобы сдержаться. Почему они не хотят понять?

– Вы знаете, что ее нельзя перейти. Но если мы победим принца…

– Это безумие, – говорит Ания так медленно, словно я туго соображаю. – Что бы ты там ни пережила с принцем, у тебя точно помутился разум.

– Я не сумасшедшая! – так резко вскакиваю со стула, что половина сакр невольно съеживаются. – Я просто не теряю надежды.

Ания мягко качает головой.

– Но мы от нее отказались, – спокойствие в ее голосе совсем не подходит такой гордой и вспыльчивой женщине, как она.

Все сакры смотрят на меня с одинаковой пустотой в глазах, и мое сердце судорожно сжимается. Моя смелость и решительность гаснут. Значит, я тоже скоро потеряю надежду? Женщины медленно встают из-за стола и убирают посуду, в то время как я остаюсь безмолвно сидеть.

Ания кладет руку мне на плечо:

– Ты не должна была возвращаться к нам. Здесь небезопасно. Не думаешь, что он придет сюда?

– Уверена в этом, – говорю я, вытирая лицо. – Поэтому нам нужно уйти отсюда и спрятаться в другом месте, где мы сможем придумать…

– Разве он тебе не сказал? – В животе у меня шевелится дурное предчувствие. – Мы не можем выйти отсюда. На храме лежит заклятие, которое не позволяет нам ступить на улицу. Как в случае с границей.

Судорожно пытаясь вдохнуть, я в ужасе смотрю на Анию.