Ой-ой, сейчас начнется. Назад, Берни! Сделай чаю. Иногда в социальных сетях мало социального. Конечно, человек, всю жизнь просидевший на пьедестале, в идеях равенства видит угрозу. Вот только Мартину очень трудно. Он убеждал Филлипса какое-то время воздержаться от соцсетей, однако тот лишь усугубляет проблему. Теперь помимо мизогинии его обвиняют в расизме, а ведь Франческа Адом смешанных кровей… Лицо горит тревогой до самых корней волос. Не прилив – пока, – но предупреждающий сигнал: не ввязывайся.
Наливаю себе чашку чая. Беру из хлебницы два пончика. Когда возвращаюсь, на твит Филлипса уже ответило более пятидесяти человек.
Да, временами мне не нужно прикасаться к человеку. Иногда эмоции сами ведут меня, подстрекаемые сильной необходимостью – в моем случае уберечь Айрис и защитить Мартина от последствий скандала. Так или иначе, это вышло случайно: я сидела в «Твиттере» и вдруг – раз! – уже заглядывала в «дом» Филлипса и шла прямиком в лабиринт, минуя поверхностный фасад.
Филлипс высокого о себе мнения! Целая комната называется «Британский характер» и содержит в себе привычку «говорить все как есть», а также «грядущие поколения» и роман Филлипса «Наследие». Книга стоит в одном ряду с Пинтером и Набоковым. Над всем высится мраморная статуя самого Филлипса. Есть целый нимфей под названием «Женщины», посвященный их завоеванию и воспеванию, где главное место занимает колоссальная статуя матери, грозной в своем величии. Сброшенные на мраморный пол статуи символизируют двух бывших жен Филлипса – гарпий, не заслуживающих его любви. Есть дочь, с которой он никогда не видится; она запирается в комнате. Он изнасиловал двух женщин, хотя сам бы так это не назвал. Подумаешь, они из младшего персонала и боялись отказать… Согласились ведь.
Я уловила призрак Айрис, как отражение в зеркале. Вспышки из ее «дома», как сигналы гелиографа, призывали:
Я сосредоточилась на чае, но его вкус вдруг потускнел, как брошенный в уксус пенни. Жар примостился у корней волос, подобно стайке птиц. Скоро птиц станет больше, и начнется мурмурация. Я откусила от пончика. Тоже зря. Сразу вспомнился Вуди.
А призрак Айрис яростно слал сигналы:
Нет, не стану. Впрочем, небольшие коррективы не помешают. Научить уважению, например. Соблюдению границ. Объяснить, что такое привилегии и почему человеку, смотрящему на мир с высокого пьедестала, равенство кажется шагом вниз. Статуя его матери потрясает: огромная, она возвышается над всем остальным, как солнце. Наверное, следует намекнуть, что все женщины заслуживают уважения, его мать не богиня, а бывшие жены – не гарпии?
Фокусники часто прибегают к иллюзии, известной как «принцип Сфинкса». Как и многие фокусы, она основана на зеркалах, отражающих грани сцены и создающих таким образом иллюзию пустого пространства. Может, использовать свои зеркала и заставить сфинкса исчезнуть? Поменяю совсем чуть-чуть. Надеюсь, получится перенаправить его мысли в другую сторону. У меня получится. Сила в моих руках. Глядите!
Песня десятая: Another One Bites the Dust[34]
Он был козлом, а теперь помер. Всем только лучше стало, разве нет?
Отрывок из «Выпуска девяносто второго» Кейт Хемсворт